— Я не знаю нашей цели? — сказал Хибу с акцентом, но на довольно плавном готике. Кажется, не у всех Шрамов были те же затруднения, что и у их колдуна бури.
— И?
Хибу напрягся.
— Нам суждено сражаться вместе. Возможно, мне стоит кое-что узнать о твоих планах.
Хенрикос сделал глубокий выдох сквозь сжатые губы, а затем поднялся.
— Вас девятеро. Все до единого предатели. Ты узнаешь о плане, когда я расскажу. До того времени тебе стоит держать глаза подальше от моих сканнеров, а рот закрытым.
К чести Хибу, он проглотил оскорбление. Его смуглое лицо, отмеченное бороздами нанесенных собственной рукой шрамов, дрогнуло всего лишь на мельчайшую долю секунды.
— Будь мы предателями, то были бы уже мертвы, — ответил чогориец.
Хенрикос почувствовал, как портится его настроение. Даже глядя на Белого Шрама он злился, впрочем, его почти все выводило из себя.
— Я не хочу делать этого сейчас, — пробормотал он.
Хибу стоял на своем.
— Мы были в варпе неделю. Я бы тренировался, если бы знал для чего.
Хенрикос повернулся к нему.
— Что тебе нужно из того, чего у тебя нет? Твои клинки при тебе, а все бои примерно одинаковы.
— Ты и в самом деле так считаешь?
Хенрикос приблизился.
— Так какой же бой ты видел, Белый Шрам? С зеленокожими?
Вспомнить было так легко: красные пылающие небеса над зоной высадки, исчерченные конденсационными следами падающих штурмовых когтей. В той бойне участвовали семеро примархов. Семеро. Воины гибли в грандиозном количестве.
— Я знаю, ты недооцениваешь нас, — спокойно произнес Хибу. — Не думай, что это выведет меня из себя. Мы привыкли к этому.
— Чтоб тебя! — вспылил Хенрикос, сжав металлический кулак. — Недооцениваю тебя? Я знаю, на что ты способен.
Железнорукий еще больше приблизился, его неприятное дыхание омывало лицо со шрамом.
— Скажи мне, почему я должен терпеть даже один твой взгляд. Я сражался, когда Горгона резали на куски. Сражался, когда мой Легион резали на куски. Я бился каждую секунду с тех пор, и буду биться, пока судьба не остановит мои сердца, а ты. Ты. Ты даже точно не знал, кто был врагом.
Хибу не ответил, но Хенрикос видел, что чогориец хочет ударить его. Слова задели за живое.
— Мы были неправы, — мягко ответил Белый Шрам. — Мы заблуждались. И заплатим за это.
— Ага, все вы заплатите, — сказал Хенрикос полным презрения голосом.
Он никогда не сомневался, ни на микросекунду. Феррус Манус никогда не сомневался. Для сомнений никогда не было места — Железнорукие получали задание и выполняли его. Вот почему Хорус взялся за них первыми. Из всех Легионов Железный Десятый был самым непоколебимым, единственным незараженным амбициями, за исключением поиска наиболее эффективного способа ведения войны.
