Землю попашет — попишет стихи.
Владимир Маяковский «Хорошо!»
Зачем всё это написано и кому интересно? Да затем, милые мои, что в России незаметно и подспудно народился новый класс. Высоколобые и высокомудрые теоретики-политологи, как всегда: не заметили. Мы, мелкие лавочники, уже 25 лет легально существуем. Существовали и раньше, но почти 100 лет назад родное государство вдруг захотело нас ликвидировать (словечко-то какое!). К стенке ставило, в тюрьмах гнобило, налогами давило и давит. Только что дустом не морило, хотя и это бывало. А мы, как тараканы — живучие. Впрочем, нас же ликвидируя, пользоваться нашим добром и горбом родное государство не забывало. И не пресловутый НЭП имею тут в виду. Мало кто знает, что товарищ Сталин для победоносной Красной армии всю Великую Отечественную войну упряжь для лошадей у частных артелей закупал, и не брезговал. Потому как грузовиков в достаточном количестве у него до 1944 года (до ленд-лиза) не было. Кто ему пушки таскал? Правильно: кони и люди. Но те и другие без хорошей упряжи хило таскают, даже под мудрым руководством единственной партии. А качественную упряжь просто так не сошьёшь; хоть у английских лордов спросите. Эти любители охоты за русскую упряжь и посейчас бешеные деньги готовы платить. Лошадей товарищ Сталин у раскулаченных много поотбирал. Но не учёл, что плуг — не пушка. Вот и понадобилась ему упряжь в большом количестве. Её на заводе не сделаешь и в лагерях не сошьёшь: только материал портят. Пришлось эффективному менеджеру терпеть у себя под носом мелкую буржуазию аж до 1950 года. Потом, конечно, ликвидировал.
Они хотели нас похоронить, но не знали, что мы — семена. Мексиканская пословица.
После окончательной ликвидации нас как класса, мы 40 лет в подполье жили. Как в том анекдоте: сами есть, а слова нет. Но в 1988-ом мы родному государству зачем-то опять понадобились. И слово нашлось вместе с пресловутым законом: «кооператоры». Но не прижилось. От безысходности понадеялось тогдашнее мудрое руководство, что мы как из подполья-то вылезем, как в ту упряжь ещё раз впряжёмся, да как построим ему социализм с человеческим лицом.
