На самом деле, не обошлось и двумя. И поскольку место выгрузки находилось довольно далеко, загрузка на последний, третий рейс происходила уже в районе 2 часов ночи. Метель, меж тем, не унималась, появились заносы и сугробы, а видимость серьёзно ухудшилась. Мои люди, да и я сам, валились с ног. Врачи нам ничем помочь не могли, потому что в первом же рейсе услали вперёд самое ценное: чайник. Сами они по старой медицинской традиции пробавлялись спиртом, но для водителей, по понятным причинам, этот способ поднятия боевого духа не годился. Ситуация становилась критической. Я это понял, когда при выезде одну из «Газелей», причём, не пришлую, а мою, занесло в сугроб. Вытащили мы её довольно быстро: трёхтонник — машина сильная. Но я видел, что мой водитель допустил ошибку. Для такого состояния есть специальный термин: «мгновенный сон». Человек на несколько секунд как бы отключается. На дороге, тем более на зимней, этих секунд бывает достаточно для самой серьёзной аварии.
С трудом, помаленьку, выбрались на МКАД. Но ехать надо было ещё часа полтора, а строй (дистанция) не держался. Нужно было срочно что-то предпринять. Во всех моих машинах установлены рации, а пришлому «газелисту» мы рацию одолжили. Некоторые считают это расточительством: зачем рация в «Газелях» и трёхтонниках? Она незаменима, когда идёшь не один, а караваном. Кроме раций, в трёхтоннике, который тогда был моим командным пунктом, имелась довольно качественная магнитола и коробочка с любимыми дисками в бардачке. Подключить рацию к магнитоле я сумел довольно быстро, поскольку имею техническое образование. Затем я передал по рации приказ всем машинам выключить радио. Люди удивились, но подчинились, вяло отругнувшись.
И тогда я врубил Вагнера.
Сразу на полную мощность.
При первых же звуках «полёта Валькирий» народ встрепенулся. Музыка настолько соответствовала ощущению глухой зимней ночи, метели и скорости, в котором мы все находились, что произвела действие поистине магическое. Через минуту водители выровняли строй и прибавили скорость, через две хором начали подпевать. «Па-парам-пам-пам, пам-парам-пам-пам», — басом фальшивил водила трёхтонника слева от меня. «Па-парам-пам», — затянул вдруг фальцетом главврач справа.
Попутные машины стали шарахаться от нас. А гаишник, кутавшийся в плащ-палатку, смотрел, выпучив глаза, а потом вдруг начал мелко креститься. Но представьте себе ситуацию его глазами: в 3 часа ночи по занесённому снегом МКАДу несутся под 120 км/ч (нарушение!) какие-то сумасшедшие грузовики, а из них ревёт Вагнер. Дикая охота, не иначе. Полагаю, бедняга-гаишник забыл, зачем его здесь поставили, и сколько ему надо для плана штрафов насобирать.
