Однако председатель не стал дожидаться, пока Аршин все выгоды перечислит, и выгнал нашего рационализатора из колхоза. А бухгалтеру велел убыток покрыть за счёт Дараты. И через суд взыскать.
Опять вернулся Аршин домой без славы и без денег, если не считать тот грош, который ему за Шари-ковы труды перепал. Да вдобавок и мать без заработка оставил.
- Что мне делать с тобой, негодником? - горько плакала Дарата. - Не котёнок ведь, в реке тебя не утопишь.
Услыхав такие слова, Аршин схватил свои трусы и мигом за дверь. Даже есть не попросил.
- Ты куда сломя голову? - крикнула мать в окно.
- Бегу учиться плавать! - ответил сын.
Мать кинулась было за ним, да разве за таким скороходом угонишься? Дарата - шаг, Аршин - два... И каждый - впятеро длинней! Остановилась мать на пригорке и предупредила сына:
- Утонешь - так и знай: домой не приходи! Тоже мне пловец выискался. Как топор на дно пойдёшь!
Махнула рукой и вернулась в избу.
Пришёл Аршин на речку, трусы надел, выломал длинную палку и стал глубину мерить. Куда ни ткнёт - везде в дно упирается. Где в илистое, а где и в каменистое.
- Что ты делаешь? - заинтересовались ребята, загоравшие на берегу.
- Плавать учусь, - отвечает Аршин и снова палку в воду суёт.
Как в горшке мешает.
- А зачем ты дно меришь?
- Мать сказала, я, как топор, на дно пойду, вот и ищу местечко, где дна нет. А то в самом деле утонуть можно!
-- Ну и дурак же ты, Аршин! -смеются ребята. - Разве так научишься? Прыгни с берега, нырни, сосчитай до двадцати, а потом вынырни и молоти изо всех сил руками и ногами. Только дольше-то под водой не сиди - утонешь!
Аршин послушался, нырнул с разбегу в самый глубокий омут и давай считать. Собьётся - снова начинает. Ребята ждут-ждут на берегу, а его всё нет и нет. Позвали взрослых, а Аршин по-прежнему не выныривает. Ни руками, ни ногами не молотит. Кончилось тем, что рыбаки его полуживого на берег вытащили, кое-как откачали. Очнулся пловец, поморгал глазами и дальше счёт ведёт:
- Одиннадцать... двенадцать... тринадцать...
Вспомнил, наконец, какое число за десятью идёт! А на четырнадцати опять сбился.
Люди подняли его и понесли домой. Семеро муж-чин с трудом тащили. Восьмой, в три погибели согнувшись, одежду нёс. Увидав это шествие, Дарата рванулась было навстречу, но только охнула и упала как подкошенная. Скончалась на месте от разрыва сердца. Один как перст остался Аршин на белом свете. Круглый сирота.
НЕ ПЕНЯЙ НА СОСЕДА, ЕСЛИ СПИШЬ ДО ОБЕДА
