Глоуэн повернулся к водам лагуны. Со времен основания станции Араминта судьба сыграла такую же мрачную шутку с тысячами лишних потомков «отцов-основателей», но возможность трагедии неудачного происхождения впервые затронула его самого.
Что подумают девушки? Глоуэн придавал значение мнениям прекрасного пола. Например, его интересовала Эрлина Оффо, уже вступившая на долгий и славный путь разбивания сердец. Как отнесется к его провалу Тиция Вук — изящная благоухающая блондинка, хрупкая, как цветок левкоя, но гордая и отстраненная, как все Вуки?[8] Кроме того, утренний разговор живо напомнил ему о веселой Сесили Ведер, в последнее время относившейся к Глоуэну с заметным дружелюбием. Молодой человек с показателем статуса, равным 30, не имел никакого будущего — ни одна красавица не взглянула бы на него дважды!
Покинув причал, Глоуэн уныло побрел вслед за Арлесом наверх, к пансиону Клаттоков — худощавая темноволосая фигура, незначительная на фоне роскошного прибрежного парка, но достойная самого пристального внимания с точки зрения Глоуэна и его отца, Шарда.
Вернувшись в пансион, Глоуэн поднялся в свою квартиру на восточном конце галереи второго этажа. К его величайшему облегчению, отец уже был дома.
Шард сразу подметил смятение, овладевшее сыном: «Ты что-то рано начинаешь нервничать».
«Арлес заявляет, что ему известен показатель моего статуса, и что он равен двадцати девяти или тридцати одному», — ответил Глоуэн.
Шард поднял брови: «Двадцати девяти? Даже тридцати одному? Каким образом? Ты бы оказался в числе наемных работников, еще не поступив на службу!»
«Вот именно».
«На твоем месте я не обращал бы внимания на Арлеса. Он просто хотел тебя расстроить — и, по-моему, ему это удалось».
«Он утверждает, что слышал эти цифры от Спанчетты! И еще он что-то проворчал по поводу того, что мое происхождение не зарегистрировано».
«Даже так? — Шард задумался. — Что он имел в виду?»
«Не знаю. Я ему сказал, что ему не может быть известен мой показатель, а он говорит: почему нет? Говорит, что мое происхождение — точнее говоря, отсутствие происхождения — позволяет рассчитать мой статус любому желающему».
«Хм, — пробормотал Шард. — Кажется, я догадываюсь, в чем дело... Хотел бы я знать...» Помолчав, Шард подошел к окну и заложил руки за спину: «Действительно, вся эта история попахивает происками Спанчетты».
«Она может изменить мой показатель?»
«Любопытный вопрос. Спанчетта работает в отделе A, у нее есть доступ к компьютеру. Но она не посмела бы подделывать записи — за это полагается смертная казнь. Надо полагать, она придумала какой-то законный способ повлиять на результат — если она вообще что-нибудь придумала».
