Эстер Ладжой возобновила возбужденную ходьбу по гостиной. Через некоторое время Мирон зевнул и поднялся на ноги: «Думаю, что мне пора...»
«Сядь, будь так любезен! — рявкнула леди Эстер. — Я сама тебе скажу, когда пора, а когда не пора. Я еще не закончила! Бетка Онтвилл скрывает какую-то тайну, и я имею право знать правду! Почему мне не позволяют участвовать в чудесном преображении? Для этого нет никаких причин, я намерена омолодиться!»
Мирон напряженно молчал, поворачивая голову в такт напоминавшим маятник перемещениям двоюродной бабки.
Остановившись, та снова повернулась к нему: «Ты изучал космологию — на тебя потратили уйму денег, и теперь тебе предстоит применить приобретенные знания на практике. Я хочу, чтобы ты нашел Кодайру».
Мирон рассмеялся и пригладил светлые гладкие волосы: «Дражайшая леди, такой планеты нет! Это плод воображения, выдумка! Как я могу найти то, что не существует?»
«Чепуха! Очевидно только одно: Бетка Онтвилл придумала название «Кодайра». Но планета, как таковая, существует. Я хочу, чтобы ты узнал, как на самом деле называется этот мир, и где он находится».
«Легко сказать! Где его искать? У меня нет ни малейшего представления».
«В твоих руках десятки улик! Профессор Онтвилл был ботаником: ступай в Институт и раскопай все сведения, относящиеся к его последней экспедиции — прежде всего, маршрут его полета и название планеты, на которой он погиб. Невозможно сомневаться в том, что эти факты зарегистрированы. Хотя бы в этом отношении ты со мной согласен?»
«В какой-то степени. Но чем вам помогут такие сведения?»
Леди Эстер рассмеялась, как задорная девчонка: «Неужели ты не понимаешь? А зачем мне, по-твоему, «Глодвин»? Я отправлюсь в космический полет!»
Мирон не удивился: «Это не так просто, как вы думаете».
«Конечно, нет! Но в этом отношении я могу положиться на Донси. Он хорошо разбирается в таких вещах».
«Надеюсь».
Леди Эстер устремила взор в пространство и задумчиво произнесла: «Скорее всего, ты заметил, что в последнее время я провожу много времени в обществе Донси. Разумеется, я немного старше его, но что с того? Наши души редкостно гармонируют; Донси утверждает, что никогда раньше не испытывал ощущение такого единства надежд и стремлений! По его словам, нас ожидают вдохновляющие перспективы. Он отвергает любые сомнения, относящиеся к возрасту, и настаивает на том, что общность интересов и духовная щедрость важнее нескольких быстротечных лет».
«Точнее говоря, нескольких быстротечных десятилетий», — подумал Мирон, но вслух решил задать лишь осторожный вопрос: «Вы серьезно решили связать свою судьбу с этим субъектом?»
