В 1983 году удалось месяц-другой побыть иподиаконом архиепископа Владимирского и Суздальского Серапиона (Фадеева) – яркого архиерея, не боявшегося постригать и рукополагать молодых людей из разных регионов, в том числе из Москвы. Не все они, правда, выдержали испытание годами служения – некоторые ушли. Но многие сейчас стали архиереями и игуменами монастырей. Вскоре после моего появления во Владимире владыке позвонил уполномоченный Совета по делам религий (буферной организации, ответственной за контакты советской власти с религиозными общинами) и сказал, что я в стихаре во владимирских храмах появляться не должен. Откровенно говоря, другого я и не ожидал…
В 1985 году, после нескольких неудачных попыток куда-либо устроиться, я пришел к митрополиту Питириму. Тот после недолгой беседы предложил мне работу в Издательском отделе Московского Патриархата. Началась моя 30-летняя жизнь церковного бюрократа. Поступили мы в отдел вместе с Сергеем Мацневым, который впоследствии, как и я, стал священником. Сначала работали в экспедиции – оформляли документы, паковали книги и журналы для отправки в епархии. Разгрузишь три тонны тиража – никакой физкультуры не надо. Физическая форма у меня тогда была лучшей в жизни. Работали вместе с интересными людьми: половину составляли пожилые женщины родом из деревни, половину – интеллигенты-неофиты всех возрастов. Первые отличались молчаливой мудростью, вторые – постоянным желанием поговорить «о высоком». С ними мы за работой спорили о богословии, искусстве и политике. Первой в моей жизни подчиненной была Ольга Евгеньевна Лапковская, ныне монахиня Феодора. С ней мы постоянно вели либерально-консервативные дискуссии – я тогда был на либеральной стороне. Она ставила на редакционном диктофоне Окуджаву, я – Леннона. По этому поводу ругались особенно сильно, хотя и без настоящих ссор и глубоких обид.
Тонкая интеллектуальная прослойка в тогдашнем церковном организме во многом объединялась именно вокруг владыки Питирима – председателя Издательского отдела Московского Патриархата, главного редактора «Журнала Московской Патриархии».
В шестидесятые-восьмидесятые годы деятельность единственного церковного издательства была каждодневной борьбой. Совет по делам религий при Совете министров СССР жестко ограничивал тиражи, номенклатуру и объем изданий, проверял «на мракобесие» каждую строчку журнала, требовал полного отказа от упоминания о чудесах и знамениях, от положительных оценок тех церковных деятелей начала ХХ века, которые противостояли революции и красному террору. Однако, даже находясь в жестких тисках, издательство смогло выпускать насыщенный мыслью журнал, издавать и понемногу распространять Библию, квалифицированно адаптировать богослужебную литературу.
