Но в ходе расследования дела «Московского центра», по которому Ягодой изначально предполагалось лишь удалить из политики Льва Каменева и Григория Зиновьева, вскрылись дополнительные возможности по «удалению» с политической арены и некоторых других игроков. Но так как следствие контролировал представитель ЦК ВКП(б) – председатель КПК, секретарь ЦК ВКП(б) Николай Ежов, эти возможности перехватило партийное руководство.
Так Ягода перехитрил сам себя.
По итогам Первого Московского процесса в августе 36-го расстреляли 16 человек.
Но полученная в ходе следствия информация дала шанс сделать быструю карьеру партаппаратчику Ежову. Поэтому тот, засучив рукава, взял дело в свои «ежовые рукавицы».
Ягоду сняли с НКВД и назначили на связь. На НКВД поставили Ежова. Который быстренько стал «шить» дела одно за другим.
Тут, конечно, надо признать, что в этом ему помогали сами «подопечные».
Например, знаменитый ГПУшник Артур Артузов, в январе 1937-го, может быть, пытаясь восстановить подмоченную репутацию НКВД, пишет докладную о наличии в РККА, во главе с Тухачевским, оппозиционных настроений.
В мае 1937-го подобного рода информация, по заграничным каналам НКВД, поступает из Германии. Никто не собирается вникать в суть. Сталин патологически не выносит, насмехающегося над ним, Троцкого, который мерещится ему за любым инакомыслием. Вместе с военными арестовывают и самого Артузова.
Ежов, не канителясь, поганой метлой выметает всех.
В январе 37-го проводит Второй Московский процесс. Из видных, покидают политический небосвод Пятаков, Сокольников, Радек и Серебряков. Тучи сгущаются над Бухариным и Рыковым.
В июне 37-го по «делу военных» расстрелян Тухачевский и еще семеро высокопоставленных военнослужащих. Запущен маховик репрессий в РККА.
На март 38-го приходится пик взлета Ежова, который кладет под топор головы Бухарина, Рыкова, Крестинского, Раковского и многих других. В расстрельный список попадает и бывший нарком внутренних дел Ягода…
До своей отставки в ноябре 1938-го года Ежов, этот, в принципе, партийный функционер, натворил еще столько зла, что принес НКВД такую славу, о которой и не мечтал «красный террорист» Дзержинский…
Но такому, не прекращающему разрастаться, изобилию троцкистов в высших эшелонах государственной, политической и военной власти, вдруг появиться и не заканчиваться – было подозрительно. И Сталин в какой-то момент понял, что перегнул палку с назначением Ежова.
Но что делать дальше?
