Она наконец-то слегка улыбнулась, и это, зацепило его гораздо больше, чем должно было. Он едва её знал, но это выразительное красивое лицо, несомненно, заставило его внутренности сжаться. Это заставило его забыть на мгновение, почему он был на неё так зол. На секунду, чувство облегчения от того, что она не испытывает страх, затмило его ярость.
Она сложила руки перед собой и кивнула.
— Хорошо. Спасибо.
— Не благодари меня, ради бога. - Джексон грубо провёл руками по лицу, пытаясь взять под контроль ситуацию, которая разрывала его на куски. Ему нужно было выйти из комнаты, подальше от неё и всего, что она представляла. Ему нужно было собрать остатки своего хладнокровия. Он повернулся и вышел. Когда он достиг большой комнаты, подошёл Чарли, виляя своим потрёпанным хвостом, чтобы его поприветствовать. Джексон рассеяно похлопал его по макушке.
Он услышал её приближающиеся шаги.
— Джексон ...
Её голос был взволнованным, едва слышным из-за ветра и ледяной крупки, что барабанила по окнам. Ему совсем не хотелось оборачиваться. Он старался не смотреть туда, только прямо перед собой, потому что остро осознавал, что ребёнок в комнате спит. Он не хотел признать, чем или кем она могла бы быть.
— Я работник службы защиты детей.
Голос Ханны, остановил его режим автоматического выключения эмоций. Ему, на протяжении некоторого времени не приходилось использовать этот механизм защиты, но это инстинктивно срабатывало всякий раз, когда в дело была вовлечена его семья.
— Хочешь выпить?
Прямо сейчас, он думал, что мог бы опрокинуть целую бутылку своего любимого виски.
Он взглянул на неё, когда она не ответила. Она покачала головой. Её лицо было бледным, но она не выглядела напуганной. Он прошёл мимо неё к шкафчику из красного дерева, где хранился виски и налил себе двойную порцию. Когда он обернулся, Ханна, сложив руки на коленях сидела перед камином. Его нелояльная собака удовлетворённо растянулась у неё в ногах. Вот тебе и лучший друг человека.
Джексон сел в мягкое кресло напротив неё. Он смотрел на огонь, держа холодный стакан в своей ладони, контраст по отношению к жару, который бушевал внутри него. Он сделал ещё глоток и потом заговорил.
— Значит, ты социальный работник.
Она кивнула, отводя взгляд от искрящегося пламени, чтобы встретиться с его. Он легко прочёл выражение её лица, и это заставило его напряжённые мышцы немного расслабиться. Его интуиция говорила ему, что Ханна не была лгуньей. К несчастью для неё, он был не в настроении, чтобы стесняться в выражениях.
