Он должен был сдержать своё желание, улыбнуться на её оскорбление. Печенье было сделано для него. Тот факт, что он обидел её, был, как ни странно, тревожным. К этому следует добавить тот факт, что она испекла его для него. Никто, конечно же, никогда ничего не выпекал для него, если тому за это не было заплачено. Он не собирался анализировать свою внезапную сентиментальность на коробку печенья. Кроме того, он хотел вернуться в дом.
— Ханна, вы можете провести ночь здесь.
Она, нахмурившись, посмотрела на него. — Я предпочла бы спать в своей машине.
Джексон стиснул зубы. Это было чертовски раздражающее иметь дело с кем-то более упрямым, в чем всегда обвиняли его. Печенье или нет, но это должно было быть его время вдали от стресса ... от цивилизации. Этот коттедж был его анти-рождественским святилищем, местом, где не могло быть никакой речи о семье. Никаких разговоров о Рождестве. Единственные ветки ели находились снаружи и ни на одной из них не было ни единого проклятого огонька, именно так, как ему нравилось. Но теперь, он вынужден был приютить какую-то странную женщину, которая знала о нем чертовски много и как-то связана с его сестрой.
Он наблюдал, как она продолжала одной рукой стряхивать снег со своих штанов, другой придерживать жестянку. — Послушайте, я не позволю вам во время метели спать в машине.
Она прекратила отряхиваться и склонила голову набок. — Ну, я думаю, вы должны были подумать об этом, когда захлопнули дверь перед моим носом. Это не самый лучший способ заставить кого-либо почувствовать себя желанным гостем.
Джексон открыл рот, а затем снова закрыл его, не зная, что сказать. Он не привык к тому, что с ним спорили. Он привык к быстрым ответам «Да, сэр», которые он получал от своих сотрудников.
Пройдя мимо, она бросила на него злобный взгляд. Он схватил её за руку. Мгновение ничего не происходило, а затем под его руками она превратилась в сталь. Её глаза расширились, когда она на него посмотрела. Он пытался расшифровать выражение её лица, когда она выдернула свою руку из его. Он обратил внимание на её быстрое и поверхностное дыхание. Эта уверенность, которую она показывала только секунду назад, испарилась. Эта женщина почувствовала от него угрозу. Его подопечные могут многое сказать о нем, но «жестокий» — было не тем прилагательным, которое используют при его описании. Он ненавидел физическое насилие и никогда не прикасался к женщине в гневе.
— Я не могу позволить вам остаться здесь. У меня есть комната для гостей, — сказал он, изо всех сил стараясь казаться терпеливым и спокойным.
