«Интересно, а в Плавнях есть книги? Наверное, дядя Толя должен хорошо знать Библию. А я так и не прочитал ее…»
Инга громко щелкнула задвижкой.
Ваня вздрогнул.
Она стояла перед ним с мокрыми взъерошенными волосами, обернутая широким махровым полотенцем.
— Смыла всю прошлую грязь, — сказала она и лукаво улыбнулась. — Брат, думаю, догадается замолить мои грехи перед этим своим раскосым евреем Иисусом. Надеюсь, тебя не заставляли в детстве бить челом Отцу, Сыну и Святому Духу? Господи, я бы всех верующих сослала на Колыму или еще куда подальше. — Инга расхаживала взад-вперед у него под носом, теребя свои волосы, и с них на Ваню летели мелкие сладко пахнущие шампунем брызги. — Может, у тебя есть какая-нибудь выпивка? Или ты пьешь только молоко и «пепсу»?
Ваня постеснялся признаться девушке в том, что не любит спиртное. Он достал из бара початую бутылку армянского коньяка, оставшуюся от отца и его женщин, налил себе и Инге. Она забралась с ногами на тахту и залпом выпила коньяк. Ваня свой лишь пригубил.
— Это я от волнения. Понимаешь, я не знаю, как вести себя с тобой, — говорила она, теребя край полотенца. — Если ты вдруг захочешь со мной переспать, я… я, конечно, не смогу тебе отказать, потому что… ты мне очень нравишься. Но мне не хотелось бы, чтобы с тобой было как со всеми остальными. Знаешь, это совсем неинтересно и всегда одинаково. Я завожусь и быстро кончаю, а после пустота и не хочется жить. И так каждый раз. И у тебя так, да?
Она смотрела на него любопытным немигающим взглядом.
— Я… я не хочу об этом говорить. Ведь это интимно и…
Ваня до боли в суставах стиснул кулаки.
— Ты похож на героя из книжки, если, конечно, не притворяешься. — Инга откинулась на плюшевую подушку и вытянула ноги. Они у нее были длинные, с тонкими лодыжками и узкими коленками. — Я, наверное, смогла бы стать монашкой, если бы верила в ихнюю чепуховину о грехе, загробной жизни и так далее. Но это все сказки. Ты крещеный?
— Не знаю. Мама… ничего мне не говорила про это, — тихо сказал Ваня.
— Ну, так спроси у нее. Правда, это не имеет никакого значения. Меня крестили уже большой, — рассказывала Инга. — Все мои предки баптисты, а они считают, что крестить можно только взрослых. Ты православный?
— Да, — ответил Ваня. — Мой дядя был монахом.
— Был? Что, он ушел из монастыря?
— Кажется. Но я точно не знаю. Я тогда был совсем маленьким… Нет, меня вроде бы даже еще на свете не было.
— Раз ты православный, я тоже крещусь в православные.
