— Ну да, скажешь тоже. Если бы ты был русским, тебя бы это волновало.
— Но я русский, — сказал Ваня, медленно жуя бутерброд с безвкусно резиновым сыром. — А ты что, еврейка?
— Нет, наоборот, хоть меня и зовут Ингой.
— Как это — наоборот? — не понял Ваня.
— А так: я не люблю евреев. — Она уже дожевывала последний бутерброд, и Ваня поднялся принести из буфета еще. — Ты добрый, — сказала Инга, увидев перед собой полную тарелку. — И, наверное, богатый. Сколько тебе лет?
— Шестнадцать, — честно признался Ваня, хоть и испытывал желание набавить годика два.
— Ты настоящий ребенок. А мне уже семнадцать. — Инга вдруг погрустнела, на мгновение задумалась, снова улыбнулась и сказала: — Ян и Инга. Красиво, правда? И ты красивый. А я?
— Ты… тоже. Только зачем ты осветлила волосы? Они, наверное, были очень красивого цвета.
— Они были почти черные, и меня все принимали за еврейку, — пояснила Инга.
— Ну и что?
— Маленький ты еще, потому и задаешь глупые вопросы, — сказала она назидательным тоном, но тут же спохватилась: — Прости, ладно? Я всегда мелю всякие глупости, когда сытно поем.
Ваня весело рассмеялся, внезапно ощутив к девушке симпатию.
— Пошли в кино? — неожиданно пригласил он. — Ты любишь Бельмондо?
— Да. То есть нет, — сказала Инга, смущенно глядя куда-то в сторону. И добавила едва слышно: — Потому что он еврей.
— Откуда ты это взяла?
— Мне сказал один знакомый художник.
— Он дурак, твой художник, — неожиданно резко заявил Ваня, вставая из-за столика. — Так ты идешь или нет?
Девушка встала. На ней было зеленое трикотажное платье в обтяжку и босоножки на высоких каблуках. Ваня невольно отметил, что она чудесно сложена, и почему-то почувствовал, что краснеет.
— Да, ты, наверное, прав — Пашка на самом деле настоящий дурак. Но я была в него влюблена и как-то не замечала это. А у тебя хватит денег на билеты? Ты сегодня так много потратил.
…Когда они вышли по окончании сеанса, на улице уже зажглись рекламы и фонари. Дул порывистый ветер. Запахло дождем.
— Где ты живешь? — спросил Ваня, беря Ингу под локоть. — Я тебя провожу.
— Вообще-то я живу за городом, но брат выгнал меня из дома, а мать…
Инга вздохнула и замолчала.
— Тебе негде ночевать? — догадался Ваня.
— Негде. Потому что к Пашке я ни за что не вернусь после того, как с тобой познакомилась. Ты… ты какой-то особенный, что ли.
— Ладно. Можешь переночевать у меня.
— А… твои родители? Наверняка скажут: привел домой шлюху с улицы.
— Во-первых, я живу один, а во-вторых, разве ты… шлюха?
