– Кирюха, ну что ты там, заснул совсем, что ли? Давай, газуй!
– Так машин много, поток плотный, Сергей Сергеевич.
– Ладно, газуй давай по встречной!
– А если права отберут, Сергей Сергеевич? – на всякий случай поинтересовался хитроватый Кирюха. Он знал повадки своего хозяина, как свои пять пальцев.
– Да не волнуйся ты, отмажем тебя, не впервой же.
– Воля ваша, Сергей Сергеевич, – удовлетворенно ответил водитель и, «втопив» педаль газа в пол, выехал на разделительную полосу. Ему нравилась быстрая езда, как и езда без правил. Любил Кирюха чувство щемящего превосходства над остальными участниками движения, которое этому сопутствовало. Особенно, когда за это не надо было платить.
Пока они ехали до аэропорта, Сергею Сергеевичу пришла идея, что неплохо было бы выпить еще. А мысли с делом у него никогда не расходились. Он достал припасенную для таких случаев бутылку виски и в течение поездки маленькими глотками осушил большую ее часть. На посадке его, однако, ожидал неприятный сюрприз. Бизнесмена отказались регистрировать на рейс ввиду крайне высокой степени опьянения. Сергей Сергеевич никак не мог поверить в происходящее с ним. Он так долго ехал, нарушал правила, чтобы не опоздать, наконец, прибыв в аэропорт, с большим трудом – у него двоилось в глазах – все же смог найти стойку регистрации. И вот теперь его не хотят регистрировать. И все из-за какого-то пустяка! Он всего-то немного выпил. Рядом с ним сдавали багаж пассажиры, они получали посадочные талоны. А Сергей Сергеевич стоял тут же, опершись на стойку и, глядя на девушку, служащую авиакомпании, которая отказывала ему в полете, периодически произносил всего лишь одно слово: «сучка». Других слов у него в тот момент не находилось. Надо ли говорить, что это лишь усугубило его положение. Потом он собрался с силами и потребовал пригласить представителя авиакомпании. Вскоре подошел любезный человек средних лет, но это делу не помогло. Поездку на море пришлось немного отложить.
А что же хозяин дома? После того, как разъехались гости, Семен Семенович отправился пройтись по осеннему саду. Он любил топтать дорожки вокруг своего дома, и шелест опавшей листвы под ногами успокоительно на него действовал. В такие вечерние часы, когда ничто не нарушало его покоя, нетрезвый Семен Семенович ощущал редкие приливы удовлетворения от прожитой жизни. Голые деревья окружали его со всех сторон, и сквозь их ветви, в окне уютной гостиной его дома, мелькнул силуэт его красавицы жены. «На свете счастья нет, но есть покой и…» – мелькнуло в его памяти. Что там говорить? Семен Семенович любил поэзию!
