– Квартиру, естественно, в совместную собственность?
– Об этом не говорили.
– Зачем же говорить об очевидных вещах.
– По-моему, она просто использует меня. Как ты думаешь? Интересно узнать, тот, кто ей названивает, он что для нее сделал?
– Возможно, ничего. Скорее всего, ему этого и не требуется. Помнишь, пять лет назад, твоя Евгения тоже многого от тебя хотела. Правда, новая квартира представлялась ей все же более скромной. Сейчас она, как ни в чем не бывало, проживает с каким-то парнем в любви и согласии в своей же старой квартире.
– Боже, почему я должен так страдать? Почему это со мной происходит?
– Наверное, это происходит оттого, что ты сам этого хочешь.
– Хочу страдать?
– В том числе.
– Что ты имеешь в виду?
– На правах старого друга, если желаешь, могу еще раз изложить свою точку зрения.
– Изволь.
– Видишь ли, прежде всего, в данном контексте ни с кем ничего не происходит. Каждый сам делает свой собственный выбор. Тебе ведь никто эту Наталию не навязывал. Ты ее выбрал сам из десятков других, ничем казалось бы не менее симпатичных со стороны стороннего наблюдателя, гражданок. Таким образом, это твой выбор.
– Она особенная, – упрямо произнес Петр Евгеньевич.
– Конечно, – согласился Никита Сергеевич. – А до этого были не менее особенные Жени, Оли и Нины.
Недовольное молчание Петра Евгеньевича Никита Сергеевич воспринял как приглашение к продолжению экскурса.
– Это, на самом деле, не должно расстраивать. Большинству людей не свойственно особенно меняться с годами. Однажды взятый стереотип поведения повторяется. В этой связи обычный человек, коими мы с тобой являемся, имеет склонность наступать на одни и те же грабли. Применимо к твоей ситуации, эпизод с Наталией зеркально повторяет истории, имевшие место некоторое время назад с Евгенией, Ольгой и Ниной. Все то же самое. Мучительно долгий период генезиса взаимоотношений, составляющий три-четыре года. Масштаб страдания. Объект, если позволишь так выразиться, страдания, тот же. Волевая, своенравная, требовательная женщина-вамп. По крайней мере, в твоих глазах. И завершение– твое фиаско, сдобренное изрядной депрессией. Твоей, конечно же. Все твое.
– Согласись, – Никита Сергеевич, придя в оживление от своих, как ему казалось, удачных мыслей, театрально развел руками и продолжил: – Это надо любить, или хотя бы к этому надо неосознанно стремиться.
– Но я не хочу страдать!
– Только страдаешь раз за разом по собственной воле.
– Что же, по-твоему я душевный мазохист?
