Из-за своей неорганизованности Вова часто забывал или терял всякие предметы: то ручку, то карандаш, то тетрадку. Несколько раз он просил у Тани выручить его. Бывало, она его выручала. Но после последней Вовиной выходки Таня уже месяц как с ним не разговаривала. Вова, в свою очередь, также изо всех сил демонстрировал свое к ней пренебрежение.
В тот день первым уроком был диктант. Русский особенно хорошо давался Тане. А вот у Вовы частенько возникали проблемы с правописанием. Впрочем, если бы не соперничество с Таней, эти проблемы Вову вовсе бы не волновали.
Учительница начала размеренно диктовать:
– Осень. Поля опустели. Не слышно пения птиц. Они улетают в теплые края. Солнце появляется все реже и реже.
У Вовы была привычка время от времени смотреть, что делает Таня. Обычно диктанты ей давались на удивление легко. Но сегодня страсть к порядку сыграла с ней злую шутку. Вова смотрел на Таню и не верил своим глазам. Уже, наверное, минуту она, вместо того, чтобы писать, ластиком пыталась стереть какую-то неверно написанную букву. Учительница тем временем неумолимо продолжала чтение текста:
– Последние листья опадают с деревьев. Часто идет дождь…
Дети так же монотонно писали диктант. Но Таня продолжала стирать что-то ластиком у себя в тетради. Вове было ясно, что она безнадежно отстает от диктовки. По всей видимости, это было ясно и самой Тане. С ее голубых глаз прямо на тетрадь упало несколько слезинок. Слезинки превратились в кляксы, сделав Танино положение окончательно безвыходным.
«Вот тебе!» – подумал Вова.
Учительница тем временем монотонно диктовала:
– Хмурые тучи покрыли все небо…
Таня больше не могла ни стирать ластиком, ни писать. Тетрадка ее была вся в кляксах. Диктант подходил к концу. Двойка неотвратимо надвигалась на Таню. Она зарыдала. Но продолжала тереть и тереть тетрадь ластиком.
Вова хотел ей помочь. Ему вдруг стало искренне жаль ее. Страх того, что его назовут женихом, более не владел им.
– Хочешь, спиши у меня, – сказал он.
Но учительница уже собирала тетради. Было ясно, что это бесполезно.
В следующее мгновение спасительная мысль пронеслась в Вовиной голове. Действовать надо было быстро и решительно. Он протянул руку и схватил за угол Танину тетрадь. Она машинально потянула тетрадь к себе. Он потянул сильнее. Тетрадь порвалась, и в руках Вовы остался покрытый кляксами обрывок диктанта, который он сразу же порвал на несколько частей.
– Сидоров, ты что делаешь? – учительница, Антонина Николаевна, стояла прямо над их партой. – Совсем из ума выжил. Как же я теперь проверю диктант Наумовой! Не плачь, Танечка. Ты просто перепишешь диктант после уроков. Давай дневник, Сидоров! Чтобы завтра же родители были в школе!
