Когда Кехинде задал тот же вопрос матери, она накинулась на него, как взбесившаяся кошка, и он решил, что не стоит больше интересоваться этим даже у май джи санто, которая знала абсолютно все, но была посильнее его матери, и кулаки у нее были несравненно больше. Однако он не мог не приметить, что самые молодые дочери святых, прикрываясь ладошками, тоже хихикали, когда в террейро за ним заходил Карлуш.
Однажды, пройдя под старыми пальмами Праса до Кармо, они поднялись по Ладэйра де Сао Франсиско и вошли под арочные своды внутреннего двора церкви Богородицы Снега, покрытого голубой майоликой, по которой летали синие ангелы, а мужчина с бородой, в плаще с капюшоном, подпоясанный веревкой, то таскал камни, то держался за лапу улыбающегося волка. На одной из майолик, вырываясь из неба, лучи пронзали ладони и ступни мужчины и оставляли в них раны.
– Святой Франциск любил госпожу Бедность, – сказал незаметно появившийся монах в сандалиях, одетый точь-в-точь как мужчина на картинках.
– А нас, отец, госпожа Бедность не спрашивает, любим ли мы ее, она же сама нас любит просто до смерти, – подмигнул Рожейро Карлуш.
Увешанный бусами, с кудрявыми волосами до плеч, в яркой майке и расклешенных штанах, он был вольным и ярким, как какой-нибудь тропический тукан токо или синий арара.
– Франциск свершил подвиг скитальчества, спал на холодных камнях, ел, что ему посылал Бог. Он восхвалял Иисуса Христа, желал отдать Ему себя на служение, и тот даровал ему кровавые раны в награду, – немолодой священник с залысинами и грустными голубыми глазами благоговейно прикоснулся кончиками пальцев к своим рукам. В этот момент за его спиной вырос еще один монах. Он был черный, молодой, с яркими, как будто натертыми соком ацеролы губами, и Карлуш не мог отвести от него глаз. Монах тоже украдкой поглядывал на Карлуша. Когда они наконец вышли на улицу, Кехинде на всякий случай спрятал руки в карманах и всю дорогу смотрел на свои ноги в шлепанцах. Госпожа Бедность любила их, но он хотел бегать и залезать на деревья, гладить волосы сестры и море, убаюкивать своего близнеца, и раны ему были совсем не нужны.
На следующий день вместо террейро они снова пришли в церковь, и, пока Карлуша не было, Кехинде остался со старым монахом.
– Эти сокровища могут совершать чудеса, – шепнул он, указывая на серебряные чаши и кости в стеклянных ящиках, и вместе они поставили свечку Марии, которая блестящим взглядом и длинными черными волосами напоминала богиню Океанов Емажу.
