Ее снова охватило спокойствие. Ей как будто предлагали расслабиться, проникнуться доверием, сделать то, что ей предложат…
«Нет!»
Она не двинулась с места.
Кельсер вскинул брови.
– Этого я не ожидал.
– Чего? – поинтересовался Доксон, наполняя вином стакан.
– Ничего, – отмахнулся Кельсер, все так же пристально глядя на Вин.
– Ты хочешь выпить или нет, девушка? – спросил Доксон.
Вин опять промолчала. Всю жизнь, сколько Вин себя помнила, она обладала удачей. Удача делала ее сильной, давала превосходство над другими ворами. Но Вин никогда не понимала, что это такое и как ей удается применять удачу. И теперь логика и инстинкты твердили ей одно и то же: она должна выяснить, что известно чужаку.
Каким бы образом он ни намеревался ее использовать, каковы бы ни были его планы, она обязана все выдержать. Она должна разобраться, как он сумел обрести такую силу.
– Я буду эль, – сказала она наконец.
– Эль? – переспросил Кельсер. – Вот как?
Вин кивнула, осторожно поглядывая на него:
– Да, мне он нравится.
Кельсер почесал подбородок.
– С этим придется поработать, – заявил он. – Ну все равно садись.
Слегка поколебавшись, Вин прошла вперед и села за маленький стол напротив Кельсера. Ее раны болели, но она не собиралась показывать свою слабость. Слабость убивает. Она должна сделать вид, что не замечает боли. Впрочем, когда она села, ее голова почти перестала кружиться.
Мгновение спустя к ним присоединился Доксон; он поставил перед Кельсером стакан вина, а перед девушкой – кружку пива. Но она не стала пить.
– Кто ты такой? – тихо спросила она.
Кельсер приподнял одну бровь:
– А ты, похоже, не любишь ходить вокруг да около?
Вин не ответила.
Кельсер вздохнул:
– А я так старался быть загадочным!
Доксон тихонько фыркнул, и Кельсер улыбнулся:
– Меня зовут Кельсер. Можешь считать меня главарем воровской шайки… только моя команда – это нечто большее. Людям вроде Камона нравится думать, что они – хищники, которые кормятся от знати и разных подразделений братства.
Вин покачала головой:
– Не хищники. Падальщики.
Кто-нибудь мог подумать, что в непосредственной близости от самого Вседержителя любая преступность невозможна. Но Рин давно объяснил ей, что на самом деле все наоборот: вокруг Вседержителя собралась самая влиятельная и богатая знать. А там, где есть власть и богатство, есть и теневой мир, особенно с тех пор, как Вседержитель стал обращаться со знатными людьми совсем иначе, чем со скаа. Видимо, благодаря той привязанности, которую он испытывал к их предкам.
