Сердце Персефоны затрепетало. Юную богиню поразило, как сильно его слова отозвались в ее сердце.
– Происхождение – это не то, что нас определяет, – сказала девушка.
– Согласен, – ответил Аид. – Большинство юных богинь обходят меня за версту. – Он оторвал взгляд от Персефоны. – Вчера твои подруги очень быстро увели тебя, когда увидели нас на берегу реки.
– Помню, – тихо произнесла Персефона и глубоко вздохнула. – Они думают, что ты плохой.
Эта откровенность далась девушке с трудом, но ей казалось, что Аид поймет ее правильно.
Его лицо помрачнело. На мгновение Персефоне даже показалось, что она ошиблась. Но потом юноша вздохнул:
– А ты не знаешь, почему они так думают?
И Персефона только сейчас с удивлением поняла, что сама не знает ответа.
– Я не спрашивала. – Она пожала плечами.
Аид пожал плечами.
– Вот и я тоже не знаю причины. – Юноша помолчал. – Я часто бываю в кабинете у директора Зевса. Фама меня однажды там увидела и, наверное, разболтала всем, будто я попал в неприятности и вообще самый страшный хулиган в школе.
Персефона кивнула. Это было так похоже на Фаму – ее сплетни могли испортить самую лучшую репутацию.
– А почему ты часто бываешь у директора? – спросила девушка.
– Да потому что директор Зевс – отличный парень.
– Да что ты?!
– Да. Ты когда-нибудь с ним разговаривала?
– Нет, я его боюсь.
– Я тоже его боялся. Есть ли вообще хоть кто-нибудь, кто не страшился бы Верховного бога и Властителя Небес, который по совместительству управляет Академией? Но мне ли не знать, каково это, когда к тебе относятся предвзято, и я решил с ним пообщаться. Как только я привык к его внушительному росту, громоподобному голосу и к тому, что он бьет током каждый раз, когда пожимаешь ему руку, я понял, что он – классный.
– Поэтому ты приходишь к нему в кабинет? – спросила удивленная Персефона.
– Думаю, он узнал, что некоторые ученики не дают мне спокойно жить. – Аид замолчал, на его лице отразилась боль, и юная богиня могла лишь гадать, какие неприятности могли с ним случиться. – Поэтому Зевс каждый день приглашает меня к себе обедать, – продолжил юноша. – Иногда я делаю там уроки. Иногда мы разговариваем.
Разговаривает с директором Зевсом? Мало кто осмеливался просто подойти к нему, не то что поговорить. Кроме Афины, разумеется, но Зевс ведь ее отец.
– И о чем вы разговариваете?
– Обо всем.
Казалось, Аид чувствовал неловкость, поведав о себе так много, поэтому замолчал и снова замкнулся, плотнее, чем зарождающаяся почка.
