– Вот раньше полет на самолете вызывал такой восторг! Это было настоящим приключением! А сейчас полет как полет. Обычное дело. Приятно, комфортно, но никаких особых эмоций.
Способность радоваться – это, с одной стороны, свойство, присущее каждому из нас от рождения. С другой – некий венец мудрости, к которому приходят долгим тернистым путем. Дело в том, что эта способность непосредственно завязана на наше пребывание «здесь и сейчас». Дети обладают ей как природным даром. Но взрослый человек также может ее развить или скорее – воскресить. По сути, именно этому учат большинство религий мира. «Здесь и сейчас» – говорят последователи Будды. «Будьте как дети», – говорил Иисус.
Мне в связи с этим вспоминается отличная буддийская притча.
Один дзэнский монах был при смерти. Пришел последний день, и он объявил, что этим вечером его не станет. Стали собираться последователи, ученики, друзья. Один из его старых учеников, услышав, что мастер вот-вот умрет, побежал на рынок. Кто-то спросил:
– Мастер умирает в хижине, почему ты бежишь на рынок?
Старый ученик сказал:
– Я знаю, что мой мастер любит определенный вид пирожных, я иду купить такое пирожное.
Найти пирожное было трудно, но в конце концов это удалось. Он прибежал с пирожным.
Все беспокоились – похоже было, что мастер кого-то ждет. Он открывал глаза и оглядывался, снова закрывал глаза. Когда пришел ученик, он сказал:
– Хорошо, ты пришел. Где пирожное?
Ученик достал пирожное. Он был очень рад, что мастер его попросил. Умирающий мастер взял в руку пирожное. Но его рука не дрожала. Он был очень стар, но его рука не дрожала. Кто-то спросил:
– Ты так стар, ты на грани смерти. Вскоре тебя покинет последнее дыхание, но твоя рука не дрожит.
– Я никогда не дрожу, – ответил мастер, – потому что во мне нет страха. Мое тело состарилось, но я по-прежнему молод и останусь молодым, даже когда тела не станет.
Затем он откусил кусочек, стал есть пирожное. Кто-то спросил:
– Каково твое последнее послание, мастер? Вскоре ты покинешь нас. Что бы ты хотел, чтобы мы запомнили?
Мастер улыбнулся и сказал:
– Ах, это пирожное восхитительно![1]
