На улице рассмеялась Оля, запах горящего дерева стал сильнее. Невольно улыбнувшись, я немного откинулась назад, прямо на Агеева, так, что он фактически обнимал меня.
— Странный у нас будет Новый год, — вырвалось у меня, — Кто в Новогоднюю ночь жарит шашлыки?
— Руссо туристо, — отшутился Тимур.
Рассмеявшись, я почувствовала, как широкая грудь за моей спиной задрожала. Смех Агеева приглушился моим плечом, когда он уронил голову.
Его дыхание пощекотало шею и послало мурашки по коже рук. Замолчав, Тимур глубоко вздохнул и посмотрел на меня темными глазами, мягко улыбнувшись. Его лицо было слишком близко; его запах ощущался слишком сильно; тепло его пальцев, обхватывающих мои запястья оказалось слишком знакомым, и я поймала себя на мысли, что хочу его поцеловать.
Безумно. До дрожи в коленках.
— Тимур, когда мы вернемся в Питер… — осторожно прошептала я, — Все ведь будет как раньше, да?
Он замер, продолжая смотреть на меня пристальным, цепким взглядом. Медленно пожал плечами — я скорее не увидела, а почувствовала это движение.
— Не знаю. А как ты хочешь?
Я тоже пожала плечами и отвернулась, не выдержав темноты в его зрачках. Опустила голову, глядя в кастрюлю, в которой были переплетены наши руки и плавали кусочки розового мяса с зелеными листьями и крупинками перца.
— Я не хочу с тобой воевать, — честно призналась полушепотом.
— Я тоже не хочу с тобой воевать, — отзеркалил он мою же фразу.
— Тогда почему мы воюем?
Пауза. Затянувшееся молчание. А потом его губы касаются моей щеки, и он сипло шепчет:
— Не знаю. Может быть, дураки; а может от ненависти до любви всего несколько шагов?
— Тим…
— Шшш, — оборвал он, мягко целуя меня.
Медленно, осторожно и так нежно, что трепет зародился где-то в животе и волной дрожи прошелся по телу. Его ладони сильно сжали мои; маринад мягко просочился между пальцев, когда я повторила это движение.
Поцелуи с Агеевым крышесносны. Я прочувствовала всю гамму чувств: запах тела, нагретого на солнце и запах костра на его коротких волосах; вкус — свежий, как родниковая вода и пряный одновременно; трение щетины на моем подбородке и трение ткани его футболки о мои плечи. Четко расслышала звуки этого трения, звук нашего дыхания и влажные звуки касания губ и языков. Ощутила легкую вибрацию, вырвавшуюся из его горла, когда я прижалась к нему ягодицами.
— Стой, тормозни, — прохрипел Тимур, отстраняясь, — Иначе я…
— Что ты? — вскинулась я.
— Ничего, — он улыбнулся и легонько коснулся моего виска губами, — Я думаю, готово. Через час неси на улицу.
