— Понятно.
— Не хочешь сфотографироваться? — неожиданно спросил он, — На память.
— Ну, можно.
Громко свистнув, Агеев обратил на нас внимание и указал пальцем на меня и на себя. Фотограф прытко подбежал к нам и поднял камеру, освещая вспышкой.
Горячая рука Тимура притянула меня к его не менее горячему телу, и он, чуть развернувшись, прижался ко мне. Я подняла голову и посмотрела на него с удивлением, судорожно вздохнув, когда он наклонился и поцеловал — в губы.
Вспышки стали слабыми и едва различимыми; звуки приглушились, когда его язык проник в рот и нежно лизнул мой. Я тихонько простонала, Тимур выдохнул в мой рот, прижимая меня плотнее.
— Боже, — прошептала я, — Зачем ты это сделал?
Агеев пожал плечами и повернулся к фотографу широко улыбнувшись. Я застыла с выражением шока на лице и рассеянным взглядом посмотрела в камеру, гадая, добавят ли фотографию нашего поцелуя в семейный альбом Оля с Игорем.
Хотя кого я обманываю — добавят. Я и сама буду тайком посматривать на нее. Изредка.
Или каждый день…
— Син минем, — пробормотал Тимур, наклонившись к моему уху.
— Что?
— Ничего, — он отпустил меня и кивнул фотографу, — Вырвалось.
— Что ты сказал?
— Ни-че-го. Пойду с Игорем сфотографируюсь еще раз.
Он быстро ретировался, а я осталась стоять одна, гадая, что же он произнес и что это значит. Недолго думая, я нащупала телефон в его пиджаке и, пока он увлеченно позировал с Лазаревым, включила интернет и набрала в поисковике фразу, брошенную им.
Когда переводчик выдал значение моя челюсть упала почти до песка.
«Син минем» в переводе с татарского означало: «Ты моя».
[1] Спокойной ночи, ангел (тат.)
Я мог бы стать скалой
Но уже другой
Кто-то молодой
Кто-то пьяный
Хочет стать рекой
Быть темною водой
Вечно молодой
Вечно пьяный
Смысловые галлюцинации «Вечно молодой»
Илона, наши дни
Из-за приоткрытой двери, ведущей на террасу доносился запах костра и мужские голоса, с редкими переходами на громкий гогот. Мы в очередной раз переглянулись с Олей и пожали плечами, а затем вернулись к готовке.
Попробовав маринад, я поморщилась и подумала, что чего-то не хватает. То ли соли, то ли перца…
— Оль, попробуй, мне кажется соли мало.
— Нашла кого просить, — рассмеялась сестра, одной ругой погладив едва выступающий живот. — Агеева позови, он по баранине спец.
— Ладно…
Сделав два шага, я выглянула в открытое окно:
— Тимур, можешь с мясом помочь?
Агеев лишь коротко кивнул, отвлекаясь от беседы с Лазаревым и шагнул в дом. Через минуту он явился миру, точнее, кухне и я кивнула на пятилитровую кастрюлю, в которой пыталась сделать вкусный шашлык.
