— Так Великая еще с километр отсюда, — Федька махнул рукой в конец деревни.
— Как так? На карте она протекает прямо в деревне.
— Хм, на карте! — Федька усмехнулся. — Нарисовать-то все можно. По карте в нашей деревне есть клуб, а его давно уж нет. Его купили одни городские богачи. И отстроили под дачу… А чтой-то за одежда у вашей собаки?
— Это жилетка. В ней мой друг несет ценные вещи, необходимые для похода. Он отважный путешественник. Самый отважный из всех отважных… Так где, ты говоришь, дорога к реке?
— За деревней. Там одна дорога.
Я вскинул рюкзак, сверху взвалил байдарку, попрощался с Федькой, и мы затопали по пыльной дороге. Я тащил килограммов пятьдесят, Дым тоже нелегкую ношу — килограммов восемь, не меньше. А солнце уже палило нещадно; раскаленный воздух обжигал горло, как кипяток.
В середине деревни из одного двора выбежала приземистая, криволапая собачонка и стала на нас лаять. Вскоре к ней присоединилось еще несколько собак покрупнее, и, наконец, выскочил самый здоровенный — явно главарь деревенской стаи. Этот увалень лаял хриплым басом и все примеривался, чтобы напасть на Дыма. Похоже, мой друг был для него не просто чужаком, но и ненавистным городским баловнем, который только и знает что валяться на тахте и лопать колбасу. Где ему было знать, что Дым путешественник, прошедший огни, воды и медные трубы. Короче, когда собаки подбежали к нам слишком близко, Дым круто обернулся и показал зубы. И здоровяк, а за ним и вся стая сразу поджали хвосты.
Мы уже прошли всю деревню, как вдруг услышали:
— Эй, байдарочник!
За нами шла молодая женщина в синем переднике и синем платке.
— Зачем надрываться, носить такие тяжести? Подождите, сейчас лошадь подведу.
Я не успел и рта раскрыть, как женщина скрылась в последнем дворе и через несколько минут вывела лошадь, запряженную в телегу. Рядом с лошадью бежал жеребенок.
— Складывайте вещи! — Женщина остановила лошадь. — Мне все равно к реке надо за сеном.
Пробормотав «спасибо», я положил на телегу байдарку с рюкзаком, туда же отправил доспехи Дыма — он уже высунул язык (я-то шел в рубашке, а он в родной шубе, да еще в жилетке). На лошадь с жеребенком он никак не прореагировал — по нашей улице изредка на лошадях проезжают девушки-наездницы. И телега не произвела на Дыма особого впечатления. Что ему телега — он видел экскаватор!
— Но-о, Ромашка! — крикнула женщина и направила лошадь к проселочной дороге.
— Кобыла Ромашка, а вас как зовут? — спросил я нашу благодетельницу.
