Кто себя тут так губит красиво,
Мы не племя, не клан, не орда,
Просто кровь дорогого разлива,
Просто сердцем живем иногда.
Вы, потомки воинственных галлов,
Растеряли их бешеный пыл,
Оттого ты и смотришь устало,
Оттого, как зовут, не спросил.
Не такой, как бывало, обычай,
Завороженно броситься в шторм.
Раньше женщин считали добычей,
А теперь вы – изысканный корм.
Сядь, француженка, мне на колени,
Ты красива в испуге своем,
Но не ведаешь влажных мгновений,
Как мы с русской на пару поем.
Нет в ней, может быть, этого шарма,
Но владеет она волшебством,
Ловкость глаз так бедна и бездарна,
Где мерцает само естество.
Как и ты, у меня на коленях
Лишь недавно в холодной стране
Одна девушка, словно виденье,
Синеглазо ласкалась ко мне.
И черпал я той сини до черта,
Лил на сердце, что так набекрень,
И пружинила ржаво аорта
Под гитар серебристую звень.
Я налил ей стоялого меда,
Я нарезал куплетами хлеб,
Нет без грусти любви у народа,
Что в своей несвободе окреп.
Ты уже в незастегнутом виде,
Что ты хочешь, мне ясно без слов.
Чтоб тебя уж совсем не обидеть,
И тебе я спою про любовь.
И как ворон спускается ниже,
Если чуешь, начни подпевать…
Знай, что лучшее в вашем Париже,
Ты со мною лишь сможешь понять.
