Георгий заказал розового вина в высоком хрустальном бокале, и пространство выдало ему желаемое. Он выпил вино, закурил. Мягкий дым сигареты повис перед лицом в виде облака, напоминающего профиль человека - профиль двигался, клубился.
-А как приятно все-таки разговаривать с умным человеком. Вообще разговаривать! произнес в слух демиург.
-Эй ! - позвал он телохранителей и наложницу. Жестом усадил их перед собой, хотел поговорить с ними, но их пустые обезьяньи глаза, их покорные подобострастные взгляды смутили его. Он не нашел слов, которые он мог бы сказать этим людям...
Он выпил еще бокал, потом еще. И уснул прямо на троне, приказав слугам убрать окровавленный труп и вымыть кровь...
Ему приснились полицейские, но не российские, а американские, широкоплечие, суровые, в черных фуражках и с дубинками.. Они показали ему цветные фотопортреты нескольких человек, потом его же револьвер и щелкнули наручниками на его запястьях. Георгий сильно испугался, закричал во сне, там ему стало до боли в сердце жутко, он почувствовал себя виноватым (зачем, зачем я убивал) и с ужасом, не просыпаясь, подумал о будущей жизни в тюрьме, об электрическом стуле... И проснулся, мотая головой, как бы отрицая что-то. Расклеил веки и увидел перед золотым троном двух американских полицейских таких же как во сне, а на своих руках - наручники. От неожиданности Георгий даже раскрыл рот, как ребенок, но полицейские тупо и молча смотрели на убийцу, вертели головами, как бы осматриваясь , не зная, что же дальше делать, и, увидев это, Георгий успокоился и опомнился.
-Интересно, а куда вы меня поведете? Здесь нет ни полицейского участка, ни тюрьмы. Здесь я - хозяин. Фу ты, я чуть было трон не замочил. Эй! Цезарь, Сталин! Ко мне!
На зов прибежали слуги Георгия. Как верные псы щедрого хозяина, уставились они на него, не обращая внимания на полицейских кукол.
-Вон, в углу валяется самурайский меч, разрубите-ка цепочку.
Слуга по имени Цезарь ловко схватил брошенный когда-то меч и разрубил, как велел хозяин, стальную цепочку наручников натянутую Георгием на подлокотник трона.
-Теперь ударь его! - ткнул пальцем в одного из полицейских Георгий, с наслаждением думая о том, как хорошо быть демиургом, а не арестантом. Цезарь нелепо, неумело ударил мечом полицейского в грудь, сбив ударом с ног, и застыл
в нерешительности над телом. Ранение оказалось легким. Полицейский застонал, но попытался встать. И вдруг произошло неожиданное. Лицо второго полицейского исказила звериная гримаса гнева, и он резко вынул из кобуры короткоствольный револьвер и шесть раз огненно выстрелил в двухметрового Цезаря, твердо стоявшего на ногах до последнего удара шестой пули. Наконец слуга молча рухнул у ног демиурга, а полицейский быстро вынув из своего револьвера отстрелянный барабан, достал новый, уже заряженный и лихорадочно принялся вталкивать его в свое оружие. При этом он грозно и злобно метал взгляды то на Сталина, шокированного смертью себе подобного, то на испуганного Георгия. Прежде чем Георгий отстрелял также красиво-огненно свой мощный револьвер в сторону блюстителя порядка, успев одновременно облачиться и в бронежилет, и в защитный шлем, полицейский уже успел прицелиться в демиурга. Но после третьей пули в грудь он упал замертво и выронил оружие из рук. Георгий тотчас поспешил добить и раненного Цезарем первого копа.
