- Лэсса, вас ищет отец, - внезапно раздалось рядом спокойное и чуть ироничное. О, этот голос я теперь узнаю везде.
- Я позже подойду, - глухо ответила я. еще не хватало, чтоб кто-то увидел мои слезы.
На мое обнаженное плечо опустилась рука. Я резко развернулась. Что ему еще от меня нужно?
- Я не собираюсь быть посыльным, если хотите... вы... ты плачешь? - с безграничным удивлением шокировано спросил Елисей, запнувшись на полуфразе, увидев мое лицо.
- Какое тебе дело? Стервы тоже плачут! - воскликнула я, уже не заботясь о том, что он увидел мою слабость. Подумаешь, он же не сайлих. Другие сайлих ему не поверят. А его презрение меня не волнует. Наверное.
- Извини. Тебя кто-нибудь обидел? - спросил он. Чего он от меня хочет, не пойму? Насмехается, что ли? А вид-то какой серьезный. И голос какой-то странный, ласковый, что ли?
- Меня никто не может обидеть. Да и как можно обидеть обыкновенную пустышку? - я старалась, чтобы мой голос звучал холодно, но на последнем слове он слегка дрогнул.
- Я не хотел тебя обидеть. Хотя, кого я обманываю, конечно же хотел! Ты меня облила вином, в конце концов. Но я сожалею. Ты не пустышка. Пустышка бы не расстроилась. Ну, а стерва... хм... у каждого свои недостатки, - попытался успокоить меня он. Невольно я рассмеялась.
- Я не говорю что я хорошая. У меня характер не ангельский. Но и постоянно быть стервой - выматывает. Нет, я не жалуюсь. Это лучше, чем прозябать в провинции у каких-то дальних родственников. Но и такая жизнь выматывает. Не знаю чего я хочу, но в последнее время все чаще хочется просто отдохнуть. Не понимаю что происходит. Я отдыхаю - хожу со своими подругами на балы, создаем иллюзии, с помощью своей особой магии, выбираю новые наряды, блистаю в обществе. Но от этого почему-то устаю еще больше. Особенно угнетает то, что ни на минутку нельзя расслабиться. Я всегда должна быть идеальной, - почему-то выпалила я то, что накипело. Кому еще я могу рассказать? Как я уже говорила раньше - он не сайлих, а раз другой расы, то ему никто не поверит в случае, если начнет болтать. Только чувствовала я, что он никому не расскажет. Словно в подтверждение моих мыслей, он улыбнулся.
- Для тебя очень важно быть здесь? - загадочно спросил он.
- Ну, да, наверное. И отец меня звал, - неуверенно ответила я, не понимая к чему он клонит.
- И ты так всю жизнь и будешь послушной марионеткой, делая лишь то, что от тебя ожидают? Неужели в тебе нет нотки авантюризма? - искушающим голосом произнес он.
