Первое македонское партизанское восстание в 1881 г. захлебнулось под кнутами и винтовочными прикладами турок в душных камерах тюрьмы Битолы. Турки были еще достаточно сильны, чтобы подавить открытое сопротивление, но не могли ничего поделать с проникновением на эту территорию новых бойцов и пропагандистов.
В тот же год Сербия сквозь зубы признала австро-венгерскую оккупацию Боснии, санкционированную Берлинским договором тремя годами ранее, и в ответ получила благословение от Габсбургского двора на отправку людей и снаряжения в Македонию в качестве противовеса османам и пророссийским болгарам. В 1885 г. непрекращающееся давление России на Турцию привело к объединению южной половины Болгарии с уже получившей независимость северной частью. Опасаясь, что болгары в итоге могут добиться своей цели – воссоздания Великой Болгарии, – турки сообразили, что могут получить выгоду, помогая сербам в борьбе с болгарами в Македонии.
В 1897 г. ситуация немыслимо осложнилась. Восстание на Крите стало поводом для войны между Грецией и Османской империей. Чтобы помешать Болгарии выступить на стороне Греции, турецкий султан Абдул-Хамид внезапно изменил свою политику в Македонии. Вместо того чтобы продолжать помогать сербам в их борьбе против болгар, султан выдал болгарскому царю Фердинанду carte blanche на помощь сербам в борьбе с греками.
Тем временем в городе Штип, что к юго-востоку от Скопье, шестеро заговорщиков, в том числе двадцатиоднолетний школьный учитель Гоце Делчев, на развалинах четнического восстания основали Македонскую революционную организацию. Чтобы отличить свое местное движение от еще одного македонского подпольного движения, возникшего в Софии, Македонская революционная организация вскоре была переименована во Внутреннюю Македонскую революционную организацию, или ВМРО. ВМРО в 1890-х гг. быстро набрала силу. Деньги они добывали грабежом банков и похищением людей ради выкупа.
К концу века в Македонии образовался вакуум власти при постоянных стычках между разными религиозными общинами. Отсутствие жизнеспособного правительства или определяющей концепции государственности давало возможность различным внешним силам (которые все испарились в результате того, что начинало твориться в Македонии) соперничать между собой на фоне величественного горного пейзажа. Христианские вооруженные формирования сражались с мусульманскими вооруженными формированиями и друг с другом; бородатые, перепоясанные патронташами террористы типа Гоце Делчева закладывали бомбы в кафе, открытых театрах и на железнодорожных станциях; члены отколовшихся группировок убивали членов соперничающих группировок, устраивали тайные трибуналы, казнили гражданских лиц, уличенных в сотрудничестве с «врагом», брали заложников, в том числе американку Эллен Стоун, прибывшую в Македонию с протестантской миссией. «В горах действовали двести сорок пять банд. Сербские и болгарские comitadjis, греческие andartes, албанцы, валахи… все вели террористическую войну», – пишет Леон Сциаки в книге «Прощай, Салоники: портрет эпохи» (Farewell to Salonica: Portrait of an Era). Когда начался XX в., Македония представляла собой территорию злодеяний и лагерей беженцев. Западу все это уже наскучило и вызывало лишь презрение. Казалось, эту ситуацию никогда не удастся разрешить, а газеты уделяют ей слишком много внимания.
