Сын Стефана Немани, странствующий монах, известный как святой Савва, стал основателем и организатором Сербской православной церкви. Поздний потомок Стефана Немани, король Милутин, в начале XIV в. превратил Сербию в великую христианскую православную империю, превосходящую Византийскую империю своего времени.
Милутин отличался необычайными мужскими достоинствами. Подобно королю Генриху VIII Тюдору, он был ненасытен к женщинам, выбирая новых жен и отправляя в отставку прежних в соответствии со своими сексуальными склонностями и имперскими амбициями. Каждое новое желание превосходило прежнее, по мере того как он захватывал южные и восточные земли и кооптировал архиепископов, которые благословляли очередные разводы и браки. Его сексуальные аппетиты можно сравнить лишь с его страстью к строительству и украшению храмов, которые, по его мнению, должны были обессмертить его так же, как и его многочисленное потомство. Милутин финансировал строительство храмов и дворцов в Константинополе, Салониках и по всей Сербии. Он дарил золото, драгоценности и иконы религиозным организациям даже в Иерусалиме и на священной горе Афон в Северо-Восточной Греции. На стене южного придела монастыря в Грачанице начертаны слова Милутина: «Я видел руины церкви Пресвятой Девы Марии Грачаницкой… построил на том же самом фундаменте и украсил ее снаружи и изнутри».
В период строительства Грачаницкого монастыря Милутин женился в четвертый раз на Симониде, дочери византийского императора Андроника II Палеолога. Чтобы не допустить армию Милутина в Константинополь, Андроник предложил ему свою шестилетнюю дочь. Милутин, не дожидаясь, когда девочка повзрослеет, немедленно консумировал брак. Тем не менее короля сербов в некотором смысле можно считать более цивилизованным, чем его английского коллегу из династии Тюдоров: он всего лишь отказывался от предыдущих жен, но не умерщвлял их.
На королевских портретах на нижней стене Грачаницы Милутин уже дряхлый старик, а Симонида – взрослая женщина. Их лица тронуты смертельной бледностью. Один глаз Милутина выцарапан. Они смотрятся гораздо менее реальными, чем их короны, одежды, украшенные драгоценностями, и макет Грачаницкой церкви, которую король держит в руках. Сербовизантийский художник словно хочет сказать: человек смертен, но его материальные творения неразрушимы.
Грачаница со всеми ее фресками была построена в 1321 г., когда по ту сторону Адриатического моря только-только восходило солнце флорентийского Возрождения. На стенах Грачаницы я видел свидетельство чувства анатомии и телесной сексуальности (отсутствующего в других школах византийской иконографии, в которых тело – исключительно символ нематериального духа), вскоре достигшего своей кульминации в работах Микеланджело и Леонардо да Винчи. Но ни одному художнику Возрождения не удастся так же передать сверхъестественные и духовные черты, как это удалось средневековым сербам. Мать Татьяна не преувеличивала, когда говорила: «Мы стали бы более великими, чем итальянцы, если бы не турки».
