Надо сказать, ежедневные планерки у тассовского руководителя для представителей спортивной редакции – сущая формальность. Сам бывал на них много раз. В лучшем случае попросят назвать тему дня, на что уходит секунд 10–15. В худшем вообще не станут слушать. Если никого из спортредакции в кабинете генерального на планерке не будет, этого, скорее всего, не заметят, а если заметят и поинтересуются, то ответ – «отпуск, болезнь и командировка» – начальство, несомненно, удовлетворит.
Но ответственность Славы Трушкова зашкаливала настолько, что он с мечтой о посещении планерки генерального директора ТАСС и десятисекундном на ней выступлении покидал Рим в день финального матча чемпионата мира по футболу, будучи на эту игру аккредитованным и имея заветный билет в ложу прессы.
Самолет в Москву улетал рано утром. Для удобства тассовцы решили, что Трушков вечером в субботу приедет на виллу, а уж оттуда Саша Тараканов отвезет его в аэропорт. Слава приехал в субботу в пресс-центр на олимпийский стадион с сумкой, у нас с Левинсоном были кое-какие дела, а затем мы втроем отправились на метро – пять-шесть остановок – в тассовскую резиденцию.
От метро до нее – метров 400. По пути я начинаю рассказывать Славе о том, какие ребята-тассовцы молодцы. Они, говорю, в прошлом году, когда делали на вилле ремонт, пригласили бригаду строителей-коммунистов, и те по их просьбе потрясающе оборудовали въездные ворота. Стоит только громко запеть гимн Советского Союза, и они открываются. Удивительное решение, основанное на современных технических возможностях.
Левинсон, внимательно, как и Слава, мой рассказ слушавший, признался потом, что в первый момент он подумал о том, что я, переборщив с каждодневным изучением в пресс-центре груды футбольных материалов, к концу чемпионата двинулся рассудком.
Тем временем мы подошли к воротам виллы.
– Пой, – предложил я Славе.
Мы дождались, когда пройдет поток машин от ближайшего светофора, и Слава громко запел гимн. Ворота начали потихоньку открываться. Песня из открытого от удивления славиного рта литься перестала. Створки ворот замерли.
– Продолжай петь, иначе мы не войдем.
Слава, многие годы работавший в курировавшем спорт отделе ЦК ВЛКСМ, слова знал и легко, с волнением в голосе во время исполнения заключительных куплетов, допел гимн до конца.
Мы вошли на территорию виллы. Я так и не стал показывать Славе пульт, который дали нам с Левинсоном ребята-тассовцы, чтобы мы не беспокоили их звонками и заходили сами, и на кнопки которого я нажимал, пока он громко пел гимн СССР. Слава долго потом рассказывал в Москве о технических чудесах в римском отделении ТАСС.
