Летом 1994 года Черномырдин побывал в Перми на нескольких крупных оборонных предприятиях. Завершала поездку встреча с прессой. Помимо вопросов по теме – о проблемах оборонщиков, – премьер-министра спросили о том, почему он выпадает из общего ряда российских руководителей, постоянно занимающихся спортом, в частности теннисом, причем делающих это публично, с непременной демонстрацией своих увлечений журналистам.
Черномырдин ответил: «Я свое уже отпрыгал. Сейчас мне не до прыжков. Поэтому я в эти разные игрушки не играю. Теннис? Не играл и сейчас уже не собираюсь! В проруби купаться? А в проруби – тем более. Дурью не маюсь».
В советские времена, особенно в 50-е и 60-е годы, футбольные команды выезжали за границу – по линии своих ведомств: профсоюзов, министерства обороны, министерства внутренних дел – только в качестве поощрения. На тренировочные сборы за рубеж не ездили, все направлялись в южные края. В еврокубковых турнирах не участвовали – не было решения-разрешения ЦК КПСС по этому поводу.
Однажды ЦСКА отправили в ГДР, причем не на товарищеские матчи, а на сбор – в расположение Группы Советских Войск в Германии (ГСВГ). Врач команды по каким-то причинам личного свойства был вынужден задержаться в Москве. Его обязанности, в том числе и по заказу завтраков, обедов и ужинов для команды, возложили на массажиста Пал Михалыча Мысина, замечательного человека, побеждавшего в свое время в чемпионате Союза по боксу. За границей Пал Михалыч оказался впервые. Сразу же после размещения в гостинице отправился с переводчиком к шеф-повару ресторана заказывать еду.
– Свежие огурчики и помидорчики у вас есть?
– Яволь.
– А свежий творожок?
– Яволь.
– А телятинка?
– Яволь.
– А форелька?..
На форельке осатаневшего шеф-повара прорвало. Он не стал дожидаться следующего вопроса и проревел: «Nicht problem. Wir haben alles!»
Хоккейная сборная России выступала на стокгольмской части Европейского тура – «Шведских хоккейных играх». Команду тренировал Александр Якушев, ему помогал Геннадий Цыгуров. Однажды пресс-атташе сборной Василий Канашенок обратился к корреспонденту ТАСС Николаю Вуколову с просьбой помочь одному из игроков, которому понадобилась деталь для «Вольво» – в Москве он раздобыть ее не смог.
Выбрали неигровой день – без утренней раскатки. Оставалось только хоккеисту, чтобы легально отлучиться из гостиницы, поставить об этом в известность руководителей команды. Пошли к ним. Якушев и Цыгуров сидели в тренерской комнате дворца спорта «Глобен». После того как пресс-атташе изложил суть дела, невозмутимый обычно Якушев вдруг рассмеялся: «Вот времена-то изменились, а, Федорыч? Представляешь, ему нужно деталь для „Вольво“ купить. А мы раньше, когда играли, мохер, бывало, килограммами в свои хоккейные баулы утрамбовывали». На этой фразе Якушев наглядно изобразил, как ногами вбивали хоккеисты в свои баулы тюки с мохером – товаром невесомым, что выводило его на первое место среди всех дефицитных товаров. Мохер закупали в невероятных количествах, он пользовался огромным спросом, жены хоккеистов продавали его в Москве и других советских городах, делая свой небольшой бизнес. «Вот времена-то изменились», – повторил Якушев.
