Трибуны, понятное дело, освистали гимн СССР и скандировали: «Бей коммунистов!» Попович тем временем «съел» на фланге Шандора, жаловавшегося своим во время игры: «Что делать, если этот мудак не дает мне даже в туалет сходить!» И – в лицо Поповичу: «Коммунист проклятый! Чтоб ты сдох!» Попович, ничего, будто бы, не понимая, на вопли венгра не реагировал.
Советская команда выиграла 3:0. В гостинице в честь этого события закрыли ресторан, решив оставить гостей без ужина. Вмешался Валентин Гранаткин, глава Федерации футбола СССР. Он устроил скандал: «То, что выиграли и остались без ужина, лишь подчеркивает, что в столице Венгрии правят бал не умеющие себя вести хамы». Вмешались власти, и был устроен совместный ужин двух команд.
Цибор и Шандор подозвали переводчика и попросили спросить у сидевшего напротив Поповича: «Он все время так играет, что не дает людям даже в туалет отлучиться? Прилип к Шандору, как рак к печени». Попович сам ответил на прекрасном венгерском языке: «Неужели вы так и не поняли, что против вас играла пусть и неизвестная, но все же хорошо дисциплинированная, собранная и хорошо мотивированная команда? А вы вышли играть, как против случайно собравшихся цыган, не знающих, что такое футбол – шапками собрались закидать!»
Немая сцена. Потом – радостные вопли в адрес Поповича и подошедших к нему Комана и Юста: «Слава Богу! Даже от сердца отлегло: ведь мы проиграли своим – мадьярам!..»
«В ужгородский „Спартак“, – рассказывал знаменитый форвард киевского „Динамо“ Михаил Коман, – меня взяли силой. Вызвали нас с директором Виноградовского мельуправления Степаном Иосифовичем Штейфаном на ковер к первому секретарю райкома КПСС Ивану Ивановичу Турянице. Сначала зашел директор. Вышел оттуда с побледневшим лицом и – ко мне: „Миша, подпиши все, что тебе скажут, а не то меня снимут с работы“. Потом в кабинет отправился я. Первый секретарь обошелся без уговоров и сложных предложений. Он был краток, прост и убедителен: „Или ты, гов…юк, идешь к нам, или мы тебя отправим в Донбасс на восстановление шахт“.»
Коман не столько за себя испугался, сколько ему было жалко Штейфана, относившегося к будущей футбольной звезде очень хорошо, и он согласился переехать в Ужгород и выступать за «Спартак». Все, к тому же, лучше, чем отправляться на восстановление разрушенных во время войны шахт.
В 1950 году киевское «Динамо» одну из последних встреч чемпионата проводило на своем поле в Киеве с бакинским «Нефтяником». Очки динамовцам нужны были как воздух. Они «подвисли» в зоне вылета, и поражение от бакинской команды могло превратиться для них в катастрофу. «Мы, – вспоминает Михаил Коман, – атакуем. Бакинцы уже нам нарочно уступают, но мы, как назло, все мажем и мажем. Ну не идет мяч в ворота, хоть убей! Очередная подача с фланга. Я прыгаю, но до мяча головой не дотягиваюсь. Тогда поднимаю руку и забиваю ею… Судья стоял рядом, но сделал вид, что ничего не заметил. И бакинцы не протестовали, поскольку понимали наше положение. Были ли угрызения совести? Как вам сказать?.. Нам надо было забивать во что бы то ни стало! А для наших соперников та игра ничего не значила. Вот это как-то успокаивает…»
