В прежние времена широко практиковались встречи представителей редакций с читателями. Проходили они не только в Москве или Ленинграде, в других городах, присылавших заявки, – тоже.
Однажды небольшая бригада из «Советского спорта» отправилась в Ростов на устный выпуск газеты. В состав бригады вошли заведующий отделом футбола Виктор Понедельник – он ехал в родной город, в котором начинал когда-то карьеру футболиста, ведущий шахматный обозреватель Александр Рошаль – интерес к шахматам, точнее, к около – шахматным делам наблюдался в Советском Союзе огромный, и постоянно сотрудничавший с газетой Андрей Петрович Старостин.
Каждый из них о чем-то рассказывал, потом по очереди отвечали на вопросы – записок было много. В одной из записок был вопрос, для тех лет неудобный: «Чем советский спортсмен-любитель отличается от профессионала?» В те времена у нас в спорте были одни «любители», числившиеся работниками чего угодно, но только – не профессионалы. Не было такой профессии – спортсмен (футболист, хоккеист, баскетболист…) Понедельник и Рошаль поглядывают друг на друга, отвечать не берутся. Выручил Андрей Петрович, предложивший блестящую формулировку, четко объясняющую разницу: «Советский профессионал тот, кто заработанные деньги кладет на сберкнижку, а любитель – тот, кто их пропивает».
Как-то в 1974 году ЦСКА прилетел из Ташкента после матча с «Пахтакором» в аэропорт Домодедово. За командой, как положено, прислали клубный автобус, и он покатил в сторону города. Вратарь Владимир Астаповский попросил водителя остановить у станции метро «Коломенская» – он неподалеку жил. С ним вместе решил выйти и форвард Борис Копейкин, решивший до дома добраться на рейсовом автобусе, остановка которого была рядом со станцией метро. Третьим с ними вышел Альберт Алексеевич Шестернев, уже не игравший, а работавший вторым тренером: «Я с вами. Наверняка пиво идете пить!»
На втором этаже неприметного здания возле «Коломенской» действительно был неплохой пивбар, но Астаповский с Копейкиным не собирались, как вспоминает Копейкин, в него заходить. В итоге – пошли. Самого молодого – Астаповского – отправили в гастроном на первый этаж, за бутылочкой. Славно посидели с креветками. Недолго. Без продолжения.
На следующий день – тренировка. Астаповский с Копейкиным отработали занятие вместе со всеми и только собрались идти в душ, как Шестернев им говорит: «Копейкину и Астаповскому – пять дополнительных кругов бега». Оба – к нему: «Алексеич, что случилось?» «Вы вчера, – говорит, – нарушили режим».
