Улица Олега Кошевого, самый край того же Московского района, девятиэтажный дом, седьмой этаж, двухкомнатная квартира окнами на новый супермаркет, и единственный жилец квартиры, майор Помазкин из районного ОВД. У Помазкина вчера был день рождения, праздновали в «Господах офицерах», потом в «Талькове», потом еще в каком-то караоке, потом он не помнит места, но помнит, что рядом была Оксана из областного управления, и он ее звал к себе, а что ответила она – Помазкин попытался встать, все еще надеясь, что, вставая, обнаружит рядом с собой под одеялом Оксану, но Оксаны не было, зато одеяло было выпачкано чем-то бурым («Обосрался», – расстроился майор), и под одеялом лежало нечто, что было меньше женщины, но больше белочки, и майор потер глаза, которые в это утро особенно неохотно фокусировались на вещах и предметах.
Полуметровый латиноамериканский клинок для уборки сахарного тростника, бананов или просто для прокладывания дороги в джунглях, мачете, вчерашний подарок сослуживцев, врученный ему еще в самом начале, на стадии тостов, когда на столе в «Господах офицерах» еще были запотевшие графинчики, а не теплые бутылки, и когда никто не пел песен и не лез драться, а шутки были не столько смешные, сколько натужные, и галстук висел еще на шее, и, выходя в туалет, Помазкин еще только подмигивал своему отражению в зеркале – ну что, мол, сейчас нажремся?
Он фотографировался с подарком, он помнит. Он пытался срубить им пробку с винной бутылки, но сумел только разбить бутылку, все смеялись. Он размахивал подарком в караоке, когда пел «Потому что нельзя быть на свете красивой такой», и на него смотрела Оксана из областного управления. Дальше он не помнит, и, если предположить, что, приглашая Оксану к себе домой, он использовал подарок в качестве аргумента, то не Оксанина ли кровь на этом клинке и на одеяле? Что это кровь, а не кал, он уже понял и старался понять, насколько это может быть серьезно. По всему выходило, что очень.
У Химича в его романе теперь был такой сюжетный поворот, что Россия пошла на ментов войной. Воевали тяжело, под новый год штурмовали главную ментовскую крепость, и штурм провалился, захлебнулся, много русских погибло, но страна большая – подтянули еще срочников, собрали резервы отовсюду, почти дожали. Но менты коварны, они захватили больницу где-то в России – тысяча заложников, страшно. Российский премьер звонил главному менту и со слезами умолял не убивать. Сторговались на прекращении войны, заложников отпустили, установился мир лет, может быть, на пять.
