Брике подошла к пианино, уселась и запела, аккомпанируя себе едва повинующимися пальцами.
— Громче, веселее, — командовал Ларе, открывая иллюминатор и дверь.
Это было очень странное пение — крик отчаяния и ужаса, переложенный на мажорный лад.
— Громче, барабаньте по клавишам! Так! Играйте и ждите. Вы поедете в Париж вместе с нами. Не вздумайте бежать. В Париже вы будете вне опасности, мы сумеем скрыть вас.
С веселым лицом Ларе поднялся на палубу. Яхта, наклонившись на правый борт, быстро скользила по легкой волне. Влажный морской ветер освежил Ларе. Он подошел к Артуру Доуэлю и, незаметно отведя его в сторону, сказал:
— Пойдите вниз в каюту и заставьте мадемуазель Брике повторить вам все, что она сказала мне. А я займу гостей.
— Ну, как вам нравится яхта, мадам? — обратился он к Рыжей Марте и начал вести с нею непринужденный разговор.
Жан, развалясь в плетеном кресле, блаженствовал вдали от полиции и сыщиков. Он не хотел больше ни думать, ни наблюдать, он хотел забыть о вечной настороженности. Медленно потягивая из маленькой рюмки превосходный коньяк, он еще больше погружался в созерцательное, полусонное состояние. Это было как нельзя более на руку Ларе. Рыжая Марта также чувствовала себя великолепно. Слыша из каюты пение подруги, она сама в перерывах между фразами присоединяла свой голос к доносившемуся игривому напеву.
Успокоила ли Брике игра, или Артур показался ей менее опасным собеседником, но на этот раз она более связно и толково рассказала ему историю своей смерти и воскрешения.
— Вот и все. Ну, разве я виновата? — уже с улыбкой спросила она и спела коротенькую шансонетку «Виновата ли я», повторенную на палубе Мартой.
— Опишите мне третью голову, которая жила у профессора Керна, — сказал Доуэль.
— Тома?
— Нет, ту, которой вас показал профессор Керн! Впрочем…
Артур Доуэль торопливо вынул из бокового кармана бумажник, порылся в нем, достал оттуда фотографическую карточку и показал ее Брике.
— Скажите, похож изображенный здесь мужчина на голову моего… знакомого, которую вы видели у Керна?
— Да это совершенно он! — воскликнула Брике. Она даже бросила играть. — Удивительно! И с плечами. Голова с телом. Неужели и ему уже успели пришить тело? Что с вами, мой дорогой? — участливо и испуганно спросила она.
Доуэль пошатнулся. Лицо его побледнело. Он, с трудом владея собой, сделал несколько шагов, тяжело опустился в кресло и закрыл лицо руками.
— Что с вами? — еще раз спросила его Брик
