. Но встает вопрос: что же
строил на Руси Иван IV – государство? Пускай кровавыми методами, в кликушествующей, юродской форме, соответственной его личности и веку. Но строил ли он вообще государство – или нечто совершенно иное? Такое, что не могло оставить русских в прежнем состоянии, которое царь взломал, и что неминуемо должно было перехлестнуть через людскую нормальность вообще?
Царь строит нечто заведомо нереализуемое: государство на базе господского двора, развернутого на Россию. На почве охолопливания всего, что идет ему в руки, строит нечто евразийское, не знающее границ и пределов. Это уже не государство! Его Русь вышла из освоения полей самоотката монгольского нашествия. Русь Ивана Грозного – это «рефлексия» на монгольское нашествие – и на Мир, с которым царь тогда заодно знакомится. Включая Елизавету Английскую, с назиданиями ей о том, как дóлжно королевам себя вести.
Впервые в русской истории является фигура, о которой можно сказать: ее поприще – Мир.
10. Ренессанс рабства. Холопские инновации
– Пространство экспансии опередило шанс превращения Русского государства в национально организованную территорию. Не говоря о том, что тут жили слишком разные народы, нация вообще есть нечто, знающее себе меру, границу и оптимальный состав. Встал вопрос: удержится ли это новое имперское тело в мировой истории? Чем его привести к связности и закрепить во внутреннем единстве? Тут власть выступает в совершенно новой для себя роли. Подобно тому как в Новое время Америка стала диаспорой Европы, Российская империя становится диаспорой великорусского центра, распространившегося на территории, обитаемые на совершенно иных уровнях развития.
Отсюда резкая перемена в речевом поведении и такая важная вещь, как необычная роль власти в нашей истории. С этим связано и то, что получило неточное наименование «крепостного права». Крепостное право понимают как разновидность феодализма, но в России это совершенно не так. Известно высказывание Энгельса о «втором издании крепостничества» на востоке Европы, в более жесткой и жестокой форме. Но я думаю, что это «второе» издание для России стало скорее первым.
– Чего же именно?
– Речь шла о движении к рабству заново.
Известно высказывание Чернышевского, любимая фраза Ленина; тот ее привел в статье «О национальной гордости великороссов»: «Жалкая нация, нация рабов, сверху донизу – все рабы»[14]. Сильные слова. Сталин не любил этого выражения. Но Чернышевский – умный человек и следил за тем, что пишет. Важна не горечь высказывания, а то, что рабство –
