Однако Артём пробежал слишком быстро куда-то вперёд, так что спрыгивать из своего «укрытия» Фрессленту уже не имело смысла. Лучше вернуться к помощнику и проверить его раны. Вряд ли этому психованному смертному удалось повредить Перансу рога. Значит, будет жить.
Говорунов осторожно сполз по стене и поправил брюки. Однако в следующую минуту оглушительный удар по голове вынудил его упасть. Хомунин в замешательстве стоял позади, недоумённо глядя на свой треснувший пистолет. Видимо, не стоило бить его рукояткой по крепкой башке беса. Попробовав сделать выстрел в стену, адвокат убедился, что от оружия теперь никакого толку. Впрочем, у него ещё имелся нож. Поэтому с Фресслентом вполне можно было продолжить серьёзный разговор.
— Господи, что Вы наделали??? — в ужасе произнёс пастор, дохромав до места стычки адвоката с прокурором.
— Святой отец, лучше принеси верёвки, — посоветовал Артём, придерживая стонущего Говорунова ногой. — Мне надо как следует побеседовать с этим бесом…
Приметив на его окровавленной голове два светлых рога, глаза пастора испуганно расширились, а сам служитель церкви пробормотал молитвы.
— Давайте лучше вызовем милицию, — предложил он дрожащим голосом.
— Алё, святоша! — воскликнул Хомунин и указал на Фресслента. — Он вообще-то прокурор. Так что пошевеливайся!
От таких слов мужчина поспешил к лестнице.
Желание ускорить события было сегодня и у Вадима. Мало того, что до утра он терпел мычащего и брыкающегося Сонатиса. Так и с приходом солнца пришлось объяснять Кристине её побитый вид. Павлов оказался прав, в дневное время инкуб терял власть над телом девушки, а к ней самой возвращалось ясное сознание. Пропал и пенис, словно сложившись куда-то внутрь. Правда, надписи на груди и животе никуда не исчезли. К тому же, их стало больше — добавились следы на ягодицах и бедрах. И что теперь делать с этой проблемой, Плетнёв откровенно не знал.
— Почему я ничего этого не помню??? — вопрошала Власьева, изучая свои синяки и царапины, прикрывшись от парня дверцей старого шкафа. Она наивно полагала, что приятель не успел рассмотреть каждый сантиметр её тела.
— Может, тебя чем-то опоили? — предположил полусонный Вадим, сидя за столом. — Ты вела себя совсем как другой человек.
— Боже, как стыдно-то! — всхлипнула Кристина, пытаясь привести себя в сносный вид. — Что теперь сказать отцу? Что сказать пастору? Если кто-нибудь увидит меня с этими рисунками… Ах!
— Ну, ладно, не плачь уж, — попытался утешить её Плетнёв. — Наверняка это можно как-то исправить…
