— О ком? О Павлове или о мальчике? — растерялся адвокат.
— О мальчишке я и без тебя всё прекрасно знаю. Меня интересует исключительно люциферит!..
— Что за кличка такая — люциферит? — оживился Артём. — Это типа сатаниста, но особого чина?
— Так и о заказчике своём ничегошеньки не знаешь??? Вот это да! Какие нынче адвокаты пошли, лишь бы баблосец рубить, а!..
— Да Вы объясните по-нормальному, что происходит? — негодовал парень. — То этот Павлов пугает меня прямо в католической церкви, то какой-то экзархат с бесами, то зомбаки в моргах. Меня что, напичкали какими-то наркотиками и я теперь весь в глюках?
Фресслент вздохнул, явно не радостный тому факту, что беседует с непосвящённым о простых истинах. Но и желание разведать о планах Ламбранта было не менее сильным. В таких противоречивых ситуациях прокурор, по-видимому, оказывался частенько, поэтому старался держать себя в руках.
— Я вообще обычно не разговариваю со смертными, — подметил мужчина с брезгливой гримасой, — однако в твоём случае сделаю исключение. Всё-таки раньше как-то люциферит не впрягал в свои дела официальных лиц.
— Он платит огромные деньги, — оправдался Артём. — За такие я готов работать хоть на самого дьявола!
— Это я уже понял. Но в конце концов он тебя прибьёт, вот увидишь. Никто ещё не выжил после дружбы с люциферитом.
Хомунин вновь поёжился от столь неприятной перспективы. То, что Павлов весьма странный тип, Артём понял сразу — достаточно взглянуть на его облик. Да и сцена в костёле тоже весьма впечатлила его, заставив выполнять поручения демонического заказчика гораздо усерднее.
— О, боже, так он и есть сам дьявол??? — опешил адвокат, испуганно уставившись на Фресслента.
— Не надо вот тешить себя преувеличениями, — осадил его прокурор презрительным взглядом. — Он всего лишь люциферит. Опасный, конечно, безжалостный, кровожадный, но не дьявол.
— Но Вы же сами днём выполнили его просьбу — выпустили Плетнёва из-под стражи. Это же Павлов велел сделать?
— Будем откровенны, — вновь уныло вздохнул мужчина, — твой Плетнёв уж ясно, что стрелочник. Если был бы он менее имбецильным, то давно бы вышел из СИЗО. Его уж пригородные менты загребли, захотели звёздочку лишнюю на погоны получить. А мне вот разгребать теперь всю эту ситуацию.
— А Павлову-то он зачем тогда? — не понимал Хомунин.
— Я рассчитывал, что ты мне об этом расскажешь.
— Ну, я думал, они оба адвентисты. Этот люциферит, как Вы его называете, ходит в одежде священнослужителя — шляпа, ряса, разве что крестика на груди не хватает.
