— У нас не судебное следствие тут, уважаемый защитник, — остановил его Блинов, нервно потирая деревянный молоточек. — Разбирательство по делу будет происходит после завершения предварительного расследования. Говорите по существу, в чём выразилась незаконность задержания?
— Согласно протоколу задержания и протоколу осмотра Плетнёва, — продолжил Артём, листая фотографии на планшетнике. — Лист дела 18, том первый. Так вот основанием для задержания указано наличие у моего подзащитного судимости. В соответствии с нормами УПК такого основания для задержания не предусмотрено…
— Что, прям так и написали??? — удивился Талмонт, раскрыв перед собой объёмную папку с бумагами.
— Ваша честь, разрешите ходатайствовать о перемене меры пресечения обвиняемому Плетнёву, — отозвался Фресслент в синей прокурорской форме.
— Что? К-как? — недоумевал Блинов, но вид у представителя обвинения был такой же напуганный, как и у самого судьи во время общения с Павловым. — Вы что, предлагаете отпустить Плетнёва под залог?
— Нет, Ваша честь, под подписку о невыезде. — Прокурор вытащил лист из своей папки и передал через пристава.
— Так если подписка о невыезде, то это следователь должен принимать постановление, а не суд, — возмущённо проговорил Талмонт, глянув на ничего не понимающего за решёткой Вадима. — И вообще сторона защиты обжалует же постановление о заключении под стражу, а не просит сменить меру пресечения. Ведь так, уважаемый адвокат?
— Именно так, Ваша честь, — кивнул Хомунин. — Для подтверждения нарушений в ходе задержания я прошу суд допросить обвиняемого об отдельных деталях составления протокола.
— Зачем мне его показания?! — вновь возмутился Блинов. — Конечно, он сейчас наговорит в три короба тут. Вон вчера труп одной из жертв нашли, ещё и вещи обвиняемого на месте преступления оказались.
— Ваша честь, вещи моего подзащитного оставались в доме Роберта Камалова на момент его задержания, — поспешил пояснить Артём. — Каким образом они оказались на месте обнаружения трупа, необходимо узнавать у других фигурантов дела. Очевидно, что идёт активный процесс по дискредитации моего подзащитного. Поэтому защита просит освободить его из-под стражи в зале суда.
— Что скажет прокуратура? — повернулся Талмонт к Фрессленту, всё ещё ожидая от него каких-то трезвых заявлений.
— Необходимости в решении вопроса о законности или незаконности помещения обвиняемого под стражу нет, — вновь забубнил прокурор, — поскольку следователь уже изменил меру пресечения на подписку о невыезде и надлежащем поведении.
