Голоса незаметно стихли, однако Саша не обратил на это внимания, привлечённый более любопытным зрелищем. В стене, которая загораживала проход, начало что-то шевелиться, выталкивая из щелей крупинки песка и пыли. Молохов отпрянул назад, прекрасно зная, что сейчас нарвётся на жуткого Брасуса, но вместо шершавых волосатых лап вылезли совершенно нормальные розовенькие ручки. Они были в несколько раз меньше тех отвратительных конечностей, что открывали гроб Ульянова, и смотрелись даже привлекательно. Полностью выбравшись из стены, женские руки стали поглаживать древние кирпичи и ковырять их накрашенными красными коготками. Одна из них, которая располагалась посередине стены, поманила пальчиком к себе. Саша с опаской протянул к ней правую ладонь и удивился тому, с какой нежностью её погладили ближайшие руки. Они не вцепились в него, не поцарапали и не ущипнули, а просто потрогали, давая возможность в любую секунду уйти. Постепенно уверившись в их дружелюбности, он протянул им вторую руку и подошёл поближе, увлечённый пьянящим ароматом розы. Именно его он учуял, когда бархатная ладошка коснулась щеки и потрепала за ухо. Ему понравилась такая ласка, и таинственные руки полностью притянули пленника к себе, обхватывая всё его тело. Они трогали спину, ноги, обнимали за шею, плечи, ворошили волосы на затылке. Они относились к нему со всей любовью, как преданная невеста ласкает своего жениха в первую брачную ночь. И даже страх от того, что их много и все они принадлежат демону, стремительно растворился в чувственных наслаждениях. Шаловливые ручонки касались всех сокровенных мест, зная, что доставляет Александру истинное наслаждение. Они не торопились, разогревая томительное капризное предчувствие и покрывая каждый миллиметр его кожи лёгкой щекоткой. Не выдержав их напора, Саша блаженно вскрикнул и поднял голову, на секунду разомкнув веки. И ему предстала не слишком уместная в эту минуту картина. На потолке, через решётчатые проёмы, просматривались знакомые лица. Несколько женщин с любопытством глядели на него и на скользящие по его телу руки. Именинник прошлой ночи Веркун даже открыл рот — настолько занимательным казалось ему наблюдение за голым сатанистом. Винес, наоборот, спрятала глаза, делая вид, что поправляет непослушную бретельку платья. Желтоглазых в этом обществе замечено не было да и увидеть всех не позволяли ласковые пальцы, которые тут же сжали голову Александра.
