Стрелки на циферблате потихоньку двигались вперед. Нужно было делать вид, что принимаешь эту историю всерьез. Разговор продлился четверть часа. Когда Мегрэ уже поднялся, чтобы взять шляпу, в дверь снова кто-то постучался.
— Вы заняты?
— А ты что делаешь в Париже?
Это оказался Лурти, его бывший инспектор, переведенный в уголовную полицию Ниццы.
— Проездом. Забежал, чтобы подышать здешним воздухом и пожать вам руку. Успеем проглотить по стаканчику в пивной «У дофина»?
— Перехватим на ходу.
Он очень любил Лурти, костлявого парня с голосом церковного певчего. В пивной у стойки они встретили еще несколько знакомых инспекторов. Потолковали о том о сем. Аперитив был так же хорош, как этот летний день. Выпили по стаканчику, потом по второму и по третьему.
— Я должен бежать. Меня ждут дома.
— Я провожу вас до уголка.
Они перешли вместе через Новый мост, дошли до улицы Риволи, где Мегрэ пришлось добрых пять минут искать такси. Было без десяти час, когда он наконец поднялся на четвертый этаж дома на бульваре Ришар-Ленуар, и, как обычно, дверь квартиры открылась прежде, чем он успел вынуть ключи из кармана.
Ему сразу бросился в глаза встревоженный вид жены. Понизив голос — дверь в гостиную была открыта, — он спросил:
— Все еще ждет?
— Нет, он ушел.
— А что ему было нужно?
— Он не сказал.
Если бы не ее взволнованное лицо, Мегрэ, конечно, пожал бы плечами, проворчав: «Одним меньше!»
Но она не вернулась на кухню, а пошла следом за ним в столовую; у нее был вид человека, который собирается просить прощения.
— Ты заходил сегодня утрем в гостиную? — спросила она.
— Я? Нет. Зачем?
Действительно, зачем ему было заходить утром в эту гостиную, которую он не переваривал?
— А мне казалось…
— Что?
— Ничего. Я все старалась припомнить. Я заглянула в ящик стола.
— В какой ящик?
— В тот, в который ты убираешь свой револьвер из Америки.
Только теперь он начал подозревать истину. Как-то ему пришлось провести несколько недель в Соединенных Штатах по приглашению полицейского управления, там много толковали об оружии. Перед отъездом американцы преподнесли ему револьвер, которым они очень гордились, это был «смит-вессон-45», специального образца, с коротким дулом и чрезвычайно легким спуском. На револьвере было выгравировано: «То J.-J. Maigret, from his F.B.I. friends».[1]
Он никогда им не пользовался. Но как раз накануне вечером вынул из ящика, чтобы показать одному своему другу, вернее приятелю, с которым они пили кофе и ликер. Сидели они в гостиной.
