Знаменский. Не взвинчивайте себя. Моя задача - добраться до истины. Девушки-учетчицы вообще готовы принять вину на себя. Люди — за вас. Но факты — против вас.
Бах. Кто-нибудь видел, как я носил эти треклятые заготовки домой?.. В авоське?.. Или бросал через забор?!
Знаменский. Детские рассуждения, Борис Львович. И оставим в стороне эмоции. Разговор не об авоськах. Давайте подводить итоги. В ваших руках находится одновременно поступление сырья и передача бронзового литья дальше. Судя по книгам межцехового учета, вы имели возможность порой жонглировать цифрами. Но не всегда бесследно. В механическом цехе зарегистрированы, например, случаи возврата бракованных заготовок. А у вас обратного поступления на переплавку нет.
Бах. Значит, возврат получил не я.
Знаменский. Нет, в механическом цехе вы за него расписались. (Показывает документ.) А на следующий день вывозился мусор, и есть показания рабочих, что погрузкой руководили вы, и в мусоре было много полуобработанных отливок. Найден и путевой лист за то же число. Взгляните: ездок — одна, груз - мусор, место назначения — городская свалка. Подпись «Б. Бах».
Бах. Подписи можно подделать!
Знаменский(придвигая ему чистый лист). Распишитесь 10-15 раз для экспертизы.
Бах расписывается, но не подряд, а с остановками, контролируя привычное движение руки. В дверь стучат, и заглядывает один из кладовщиков свалки.
Кладовщик. Здрасьте... У меня тут повесточка — вроде к вам.
Знаменский. Подождите, пожалуйста, в коридоре.
Кладовщик скрывается.
Знаменский(вяло шутит). Из-за вашего упрямства ответственному товарищу придется терять время.
Бах. Я его не знаю!
Знаменский. Эх, Борис Львович, по всем швам просвечивает человек, не созданный для афер... Я ведь не спрашивал, знаете ли вы кладовщика со свалки. Сами себя выдаете... (Забирает у Баха исписанный лист.) Завтра к вечеру графологическая экспертиза, вероятно, будет готова. И нам предстоит новая встреча.
Бах. До каких же пор?!..
Знаменский. Пока вы не убедитесь, что лучше рассказать правду.
Квартира Знаменского. Утро. Мать Знаменского — Маргарита Николаевна и Знаменский. Он кончает завтракать, собирается на работу.
Маргарита Николаевна. Павлик, как ты себя чувствуешь?
Знаменский. Ну когда я болел, мама? Только если в детстве. Да и то одной свинкой... Роскошное было время! Можно было не ходить в школу, и отец, помню, все носил мне книжки с картинками...
Маргарита Николаевна. А что ты вчера ворчал на Леньку? Потом ушел с собакой и пропал.
