В украшенном цветами зале, куда нас проводили, уже присутствовали гости и стояли два трона с красной бархатной обивкой для княжеской пары. Только вот…
— Дилис, замените вашему господину место для сидения, пожалуйста, — обратилась я к секретарю. — Обет — это важно, но лорду будет некомфортно в таком облике на троне. Пусть принесут… оттоманку или софу. И непременно обтянутую красным бархатом, я видела что-то подобное в одном из помещений ратуши.
— Слушаюсь, госпожа, — поклонился он и умчался отдавать распоряжения.
Мы с Кайеном дождались, пока на глазах у изумленных гостей сменят мебель, и лишь после этого прошли и заняли свои места. Лорд Нэвис, князь оборотней, вальяжно разлегся на красном бархате софы, свесив одну лапу, а я величественно (насколько позволяли трясущиеся поджилки) опустилась на трон. Сзади и по обеим сторонам от нас встали одетые в парадные мундиры охранники. Вроде как почетный караул.
Я княгиня. Я княгиня. Я справлюсь. Главное, что Кайен жив, он рядом. Мы вместе переживем этот день. Я не подведу его. Сделаю все, что в моих силах, но никто не догадается, что его обличье зверя — вынужденное.
..Лорды и леди. Люди, оборотни, эльфы. Ушастого народа я раньше никогда не встречала и дивилась их невероятной, хрупкой красоте, роскошным светлым волосам и мелодичным голосам.
Послы и дипломаты. Представители королей дружески настроенных стран и ближайших соседей. Купцы и банкиры.
Гости шли и шли, подходили к нам, отвешивали церемонные поклоны, произносили торжественные речи, передавали дары. Поздравляли князя с тем, что он встречает свое тридцатилетие рука об руку с прекраснейшей из женщин. Это обо мне, понятное дело.
Многие искренне радовались, что владыка нашел себе супругу и власть у оборотней не сменится. И так непозволительно долго тянул, заставляя соседей нервничать. А ну как холостым останется? Кто тогда вместо него займет трон огромного княжества?
Были и фальшивые улыбки от посланников потенциальных тестей Кайена. Для них стало неприятным сюрпризом, что их принцессы были отвергнуты, а княгиней стала какая-то выскочка. И откуда только взялась? Кто такая? Почему о ней никто раньше не слышал?
Разумеется, прямо это не говорилось. Ну что вы, как можно? Язык дипломатии таков, что из целой речи порой всего пара слов являлась чем-то значимым, а всё остальное — кружева да позолоченная канитель. Но намекали, да. Глядя мне в глаза (ведь это я отвечала от имени мужа), улыбаясь и прожигая дырки в моем белоснежном наряде. Могли бы — спалили бы взорами, чтобы и пепла не осталось от чернявой девицы, что посмела занять место, предназначавшееся дочери их государя. И неважно, что переговоры ни об одной из восьми принцесс не были доведены до конца.
