– Он здесь! – крикнул по-чеченски разведчик.
– Ты его видел? – спросил молодой испуганный голос.
– Сейчас и ты увидишь! Эй, выходи, русский собака, будешь свои уши жрать.
– Заползай, чеченская гнида, угощу! – подначил Глеб, сжимая в руке десантный нож.
Щелчок, звонкий удар, шипение: снаружи в проем влетела граната и завертелась. Белым пламенем всплеснуло в мозгу, весь воздух, какой был в пещере, засосало в воронку взрыва. Своды пещеры напряглись и разом осели грудой осколков. Глеба накрыло с головой, но высокий скальный гребень разбил жаркую сухую волну.
Он нескоро пришел в себя. Вокруг была густая тьма, в уши давила упругая тишина, как в отключенном гермошлеме. Глеб щелкнул кнопкой фонарика. Жидкий луч уперся в завал. Мощный взрыв накрепко завалил выход из пещеры. Одному не разобрать рухнувший свод, оставалось позвать охотников: помочь с той стороны… Глеб безнадежно огляделся, пляшущий свет заметался по стенам. Внезапно блеклый «заяц» провалился в темноту. Взрыв гранаты разворотил заднюю стенку пещеры, обрушил скальную перемычку, и в торцевой стене вместо тупика открылся узкий лаз – тоннель, когда-то пробитый водой с ледников. Похоже, этот рукав тянулся на север, в сторону перевала. Экономя батарейки, Глеб полз в полном мраке. Через час-другой тоннель стал достаточно широк, чтобы идти сгорбившись и низко наклонив голову. Подземелье было выглажено древним водным потоком. Сколько шел – час, день, сутки – Глеб не знал, брел на ощупь, спотыкаясь на крупных окатышах. Внезапно под ногами звякнул металл. Глеб остановился и обвел взглядом округлую пещеру. По спине продрал мороз: вдоль стен в навал лежали треснувшие и рассыпавшиеся от старости глиняные кувшины и истлевшие кожаные мешки. В тусклом луче фонарика играли монеты. Запорошенные пылью груды золота походили на снежные сугробы, вдоль стен выстроились сундуки и ящики, обитые листовым золотом и серебром. В отдельной нише, вырубленной в скале, белела чаша из полированного камня. Приглядевшись, он различил человеческий череп, оправленный золотой полосой. Он шагнул ближе и взял чашу в правую ладонь. Батарейки садились, и он с трудом различал детали. Поверх золотой полосы, охватывающей срезанную верхушку черепа, были прочеканены буквы, похожие на пляшущих змей. Глеб осторожно поставил чашу обратно. Покидая сокровищницу, он рассеянно сыпанул в карман горсть монет пополам со щебнем.
Этот давний схрон должен был иметь какой-то выход, ведь сюда приходили люди, которые спрятали клад, и Глеб упрямо шагал в глубину подземелья. Впереди забрезжил слабый золотистый свет. Из-под каменной плиты пробивалась узкая полоска закатного солнца. Значит, он прошел горную толщу насквозь. Глеб ощупал плиту, прикрывающую вход. Она держалась на двух гранитных шарах – один на полу, другой сверху.
