– Ого! Знатная у тебя фамилия, Соколов.
– Фамилию не выбирают, – осторожно заметил Глеб.
– Не скажи… Садись, человек со знаком Сокола.
Приехавших усадили поближе к костру. Глебу плеснули водки, но он осторожно отставил руку с латунным стаканчиком. Он тихо ненавидел спиртное и пил только на поминках.
– Зачем охрану вызвали? Золото нашли? – поинтересовался водитель, запивая тушенку крепким кофе, сваренным тут же на костре.
– Що мы побачили, хлопче, на твоем уазике не вывезти, – заверил дочерна загоревший рабочий.
– Только проворонили мы находку, как и всю нашу великую страну, – вздохнул кто-то.
– Что, абреки увели? – оживился охочий до баек водитель.
– Какие абреки? Хазары, самые настоящие.
– Слухай сюда, хлопчик! – Колодяжный ласково приобнял водителя, в глазах заиграла озорная сумасшедшинка. – Откопали мы высокую «дуру» из известняка килограммов на двести. Подняли, расчистили, глянули: межевой столб с буквой «Ш», это уж потом трезубец разглядели.
– Да никакой это не трезубец, а сокол пикирующий, родовой знак Рюриковичей, – в раздражении бросил щуплый человечек в очках.
– Что же ты раньше не агитировал, правдолюбец ты наш, когда к нам сюда высокое начальство спикировало? – проворчал его сосед.
Человечек смолчал, он отчаянно мерз и поминутно грел руки над огнем.
– Для наших гостей поясню, – Колодяжный одарил Глеба широкой улыбкой. – «Дура» и вправду оказалась межевым столбом со славянским знаком, о чем мы честно телеграфировали начальству. В тот же день к нам прилетели «варяги» с кафедры археологии. «Варяги» – это так, к слову, не варяги они вовсе, а скорее их антропологические антиподы. И стали антиподы нашу находку со всех сторон щупать и изучать сквозь мощную лупу, но никакого трезубца не обнаружили, после чего приказали подтемнить канавки на камне графитовым порошком, чтобы сфотографировать. Ночью ливень прошел, в углублениях образовалась угольная кислота, и через день «трезубец» растаял.
– Химическая реакция носила необратимый характер, – подтвердил один из свидетелей этой диверсии.
– Осталось, правда, несколько нечетких фотографий, но ни одна научная комиссия не возьмется их изучать и рассматривать. Дальше больше, объявили антиподы, что на фотографиях вовсе не трезубец Рюрика, а еврейская буква Шин, отчасти похожая на трезубец, а все вместе – хазарский территориальный знак:
и наша робкая версия о раннем русском присутствии в этом регионе была со смехом отвергнута.
– Это что же выходит? Хазарии уже и в помине нет, а хазары все еще воюют за свои территории? – не унимался водитель.
