— А как тебя зовут? — продолжила я расспросы.
— Таня! — засмеялся он. — Ты что, забыла?
— По-настоящему, — серьезно сказала я. — Ты ведь японец! Да, кстати, я тебе кимоно привезла!
Я вскочила и быстро пошла в столовую. Достав пакеты, вначале отправилась на кухню. Бабушка резала помидоры для салата и, увидев меня, заулыбалась.
— Помогать пришла? Да ты еще не остыла, Танюша! Вон, волосы мокрые.
— Это тебе, бабуля, — сказала я, доставая из упаковки бусы из бирюзы.
— Боже мой! — восхитилась она, быстро вытирая руки фартуком. — Да куда же я такую красоту смогу надеть?
— Да куда захочешь! — рассмеялась я. — Пойду деду отдам подарок.
Я вернулась в гостиную и протянула деду кимоно. Он встал и осторожно развернул его.
Я купила его, когда жила в Токио, просто так, потому что оно мне понравилось. Оно показалось мне воплощением стиля ваби — безыскусной простоты. Кимоно было из тончайшего хлопка черного цвета. И только на спине и полочках был вышит иероглиф «Дзэн». Как объяснили мне в магазине, этот иероглиф был выполнен мастером каллиграфии Сёдо. Когда я вернулась, то решила подарить его отцу, но он только посмеялся, сказав, что халаты никогда в жизни не носил, даже банные. Помню, я внимательно посмотрела на его круглое простоватое лицо с серыми глазами и широким немного вздернутым носом и поняла, что в кимоно он будет выглядеть нелепо. Отец разительно походил на свою мать, бабушку Шуру, полную светлоглазую и русоволосую русскую женщину. Видимо, все японские черты, перескочив через поколение, передались исключительно мне.
Я увидела, как дед надевает кимоно и ловко завязывает пояс. Его глаза светились радостью, словно я доставила ему необычайное удовольствие. И оно выглядело на нем изумительно и гармонично, словно вторая кожа.
— Ох, ох! — громко сказала бабушка, входя в гостиную уже в бирюзовых бусах. — Дед у нас всегда франтом был, сколько его помню!
— Но ведь, правда, красиво, — улыбнулась я.
— Да, этот халат, Митя, тебе к лицу, — засмеялась бабушка. — Только где ты его носить будешь?
— Была бы красота, а место ей всегда найдется, — ответил он, снимая кимоно.
— Сыну-то не покажешься? — поинтересовалась бабушка.
— Это для меня, а не для демонстрации, — спокойно ответил дед, аккуратно сворачивая кимоно и подавая его бабушке. — Убери в шкаф.
Она молча взяла и пошла в спальню. Я видела, что дед с трудом скрывает радость. Его красиво изогнутые губы беспрестанно улыбались.
— Знаешь, — заметила я после паузы, — в этом кимоно как-то странно называть тебя Митей.
