Мы с трудом успели. И забежали в вагон под ворчливые замечания проводницы буквально за минуту до отправления. Плюхнувшись на сиденья, перевели дух, одновременно посмотрев в окно. И увидели, что поезд тронулся. В купе, кроме нас, никого не оказалось.
— Зайдут еще, — сказал Тим, когда я выразила радость по этому поводу. — Следующая остановка через два часа.
Он убрал наши сумки под сиденья и предложил сразу переодеться.
— Думаешь? — нерешительно сказала я, снимая льняной пиджак и аккуратно вешая его на плечики.
— А чего? — удивился он. — Зато будем чувствовать себя свободно. А то жара немыслимая. И ты еще так официально вырядилась! Могла бы просто сарафанчик какой-нибудь надеть, а то деловой костю-ю-юм! — протянул он и скривил губы.
— Только стриптизеры и геи обращают такое внимание на одежду! — заметила я и усмехнулась, начиная раздражаться.
Я давно не общалась с ребятами, подобными Тиму, и его манера разговора показалась чрезмерно свободной. Мои друзья и знакомые были в основном людьми успешными, состоятельными и солидными и обращались ко мне исключительно вежливо и уважительно. И тут вдруг такой тон!
— Танька! — обернулся ко мне Тим. — А ты становишься занудой! Переодевайся, кому говорю!
И он задорно рассмеялся. Я, глядя в его синие искристые глаза и на яркие смеющиеся губы, невольно улыбнулась в ответ.
— Забудь ты, что большая начальница, — продолжил он, спокойно скидывая голубую футболку и бросая ее на сиденье. — Тебе всего двадцать лет! Расслабься! Ты едешь отдыхать!
«А и правда, — подумала я, — я еду домой. И на время полезно забыть о гейше Аямэ».
Тим тем временем расстегнул белые джинсы, стянул их и, не торопясь, повесил на плечики. Его стройные ноги и узкие бедра, обтянутые тонкими белыми трусиками, находились прямо перед моими глазами.
Член, плотно обтянутый трикотажной тканью, выпирал округлым бугорком. Я невольно задержала на нем взгляд.
— И что у тебя за новая подружка? — невпопад спросила я.
— Обычная богатая телка. Хуже всего, что она ничем не занимается, — ответил Тим, расстилая покрывало и усаживаясь на него. — Она дважды вдова, и ее мужья оставили ей немалые состояния. Она просто от безделья бесится. У ее предшественницы по крайней мере свой бизнес был. А тут вся энергия на меня, на разнесчастного, — притворно вздохнул он и рассмеялся.
Я, видя, что одеваться он не собирается, встала.
— Может, накинешь что-нибудь на себя и выйдешь? — спросила я. — Хочу переодеться.
