Он положил лилию на стол и зачем-то поднял голову к потолку. Я невольно проследила за его взглядом и тут только заметила, что за толстую потолочную балку закинуты скрученные жгутом веревки. К их концам была прикреплена большая плоская ваза, из которой свешивались пышные соцветия розовой герани.
— Уехали все гости? — спросил господин Кобаяси странным тоном.
И сердце мое забилось быстрее.
— Да, — ответила я, подходя к столу.
Я взяла крупную темно-бордовую розу, невольно укололась об острые шипы и вскрикнула, но розу не выпустила.
— Больно? — спросил господин Кобаяси, подходя ко мне.
Я промолчала, опустив ресницы. Он осторожно взял розу из моих пальцев, вернул ее на стол и слизнул капельку крови, выступившую на подушечке моего мизинца. Прикосновение его влажного языка заставило меня вздрогнуть. Господин Кобаяси заглянул мне в глаза и задержал взгляд, не выпуская моей дрожащей руки.
— Ты наблюдала когда-нибудь, как стрекоза раскачивается на колеблемой ветром травинке, пытаясь удержаться? — неожиданно спросил он.
Я задумалась и улыбнулась. Конечно, особенно в детстве в деревне я наблюдала такую картину не раз.
— Хотела бы почувствовать, что чувствует в этот момент стрекоза? — продолжил он.
— А она разве этим наделена? — засомневалась я.
— Все живое наделено, — спокойно ответил господин Кобаяси. — Чувствует даже эта роза, о которую ты сейчас укололась. Или это роза уколола тебя? — задумчиво спросил он.
Я отодвинула цветы и села на стол, свесив ноги и побалтывая ими. Потом опустила взгляд, чтобы скрыть волнение, неожиданно охватившее меня.
— Знаешь, мне иногда приходит на ум сравнение шибари с икебана, — тихо проговорил господин Кобаяси.
И я подняла голову, прямо посмотрев ему в лицо.
— На это сравнение, — продолжил он, — меня наталкивает сам процесс создания обвязки. Руки и ноги, словно лишние стебли и листья, «заламываются», заводятся, создавая определенную линию. И тем самым тело модели, словно цветочная композиция, приобретает нужную форму. При помощи различной степени натяжения, узлов, расположенных в нужных местах, прорабатываются детали композиции, делая ее законченной и совершенной.
— Наверное, интересно почувствовать себя прекрасной композицией, включающей в себя несколько разных цветов, — тихо сказала я.
— А мне интересно создать ее, — в тон мне проговорил господин Кобаяси и, легко подхватив меня за талию, снял со стола. — В японской культуре группа всегда более ценна, чем индивидуумы, ее составляющие, — серьезно сказал он.
