Насытившись, хищник поднялся на скалистый утес, где улегся в затишке, освещенном лучами солнца поблаженствовать.
- Жизнь прекрасна, - сказал бы серый, будь он человеком.
На остатки лосихи, местонахождение которых разглашалось безостановочным треском сороки “Сколько мяса! Сколько мяса!”, тем временем набрел Лютый. Он, конечно, не преминул полакомиться на дармовщину свежениной и, желая поделиться с другом найденным богатством, привел к мясу Корнея.
Обследовав место трагедии, парнишка сразу понял, что здесь поработал серый разбойник. Саженях в десяти в кустах кто-то шевельнулся. Раздвинув ветки, скитник обомлел - в траве лежал лосенок. Все телята, виденные им прежде, были буровато-коричневые. Этот же имел совершенно иной окрас - его покрывала шерстка, белая, как снег.
- Какой ты у меня умница, - обратился паренек к Лютому,- Смякитил, что дите без матери пропадет, меня позвал. Неужто помнишь, что и тебя так же спасли?
Кот тем временем тщательно обнюхал малыша, лизнул в морду. Теленок, покачиваясь, с трудом встал на широко расставленные вихляющие ножки-ходули и, вытаращив громадные глаза, потянулся к “родителю”. Лютый, как бы предлагая свое покровительство, принялся вылизывать его белую шерсть шершавой теркой языка.
В скиту отнеслись к появлению необычного лосенка по-разному. Кто-то настороженно, кто-то спокойно. А вот Любаша с радостью. Она увидела в нем беспомощное дите, нуждающееся в ее заботе.
Следует заметить, что люди, живущие в тайге, волей-неволей относятся к ее обитателям почти как к домашним животным. И не удивительно, что время от времени то в одном, то в другом дворе нет-нет да появлялись осиротевшие барсучата, лисята, медвежата, зайчата или же покалеченные взрослые звери. И это было нормально. Сама жизнь побуждала людей бережно относиться к окружавшим их обитателям тайги. Скитники и охотились-то только тогда, когда возникала необходимость в мясе, и то с дозволения Маркела. А в посты, а это не малый срок, зверей и дичь вообще не промышляли, поскольку ничего скоромного, то есть животного происхождения, употреблять в пищу в эту пору нельзя.
Подрастая или залечив раны, питомцы уходили. На смену им, время от времени, появлялись новые. Но белых лосят досель не видывал никто даже из стариков.
- Выродок! Как бы беды не навлек, - ворчали некоторые из них.
Корней с Любашей этим высказываниям не придавали значения, полагая, что никакого греха в цвете шерсти нет. Наоборот, грешно оставлять беспомощного в тайге.
