За домом, под навесом, на жердях все лето вялились на ветру разрезанные на пласты вдоль хребта хариусы и пеструшки. Как-то неугомонная сорока, усевшись на конек крыши, воровато за озиралась по сторонам. И когда убедилась, что во дворе все спокойно, слетела на конец жерди, потом, кося глазами, вприпрыжку, подергивая в такт длинным хвостом, бочком приблизилась к аппетитно пахнущим связкам. Вытянула шею - далеко! Скакнула еще раз, и в этот миг затаившийся Лютый совершил стремительный прыжок - воришка даже не успела взмахнуть крыльями. Кот слегка сжал челюсти и, удовлетворенный наказанием, выплюнул пакостницу.
В конце февраля, в один из тех первых дней, когда явно чувствуется, что весна уже не за горами, Корней не обнаружил Лютого на подворье. Поначалу никто не придал этому особого значения, полагая, что тот, как всегда, где-то затаился. Но кот не объявился ни на второй, ни на третий день. Мать успокаивала детей:
- Лютый не забыл и не предал вас. Просто люди живут среди людей, а звери - среди зверей. Лютый тоже хочет жить среди своих. Его место в лесу.
Молодая рысь, цепляясь острыми когтями, взобралась на склонившуюся над заячьей тропой лесину и распласталась на ней неприметным, благодаря пепельному с бурыми и рыжими отметинами окрасу, суковатым наростом. Напрягшись, точно натянутый лук, Лютый поджидал добычу. Глаза прикрыл - их блеск мог выдать его. Однако бывалый заяц в последний миг все же распознал затаившегося хищника и пулей метнулся в сторону. Силясь в отчаянном прыжке достать косого, кот угодил округлой головой в развилку березы. Попытка развести упругую рогатину лапами лишь усугубила положение: съехав под тяжестью тела еще глубже, шея уперлась в узкое основание развилки. Зверь захрипел от удушья.
По воле Божьей, Корней в это время собирал неподалеку березовый гриб чагу. Привлеченный странными звуками, он бесшумно подкрался и… увидел безжизненно висящее на березе тело Лютого. Выхватив из-за пояса топор, парнишка осторожно надсек одну из ветвей и вынул зверя из коварной ловушки.
Кот, тяжело дыша, распластался на земле, не сводя желтых, с черными прорезями, глаз с освободителя. Корней присел на корточки рядом и погладил друга по пепельной спине, ласково попрекая:
- Вот видишь, ушел от нас и чуть не погиб. А так бы жил, не зная забот.
Переведя дух, Лютый поднялся и, пытаясь выразить чувство признательности, принялся, громко мурлыча, тереться о ноги спасителя.
- Ну вот, слава Богу, очухался. Пошли, если можешь. Мне еще надобно собрать чаги для настоев.
