Местные староверческие общины принимали пришлых как своих и делились всем, что сами имели, но и ветлужцы усердно помогали хозяевам чем только могли: справляли конскую упряжь, плели чуни - сибирские лапти, гнули сани, мастерили телеги, валили лес. Осенью били кедровые орехи - в Сибири мелкосемянная сосна сменяется кедром, родящим шишки с вкусными, питательными семенами.
В Чулымском скиту два брата - Глеб и Кирилл за зиму крепко сдружились с ветлужцами и особенно с Никодимом. В их глазах странники были подвижниками, отважными хранителями чистого православия. Весной, немало удивив родню, братья ушли вместе с ними, не убоявшись неизвестности и тягот дальнего перехода.
Следуя уставу, на каждой зимовке один, а то двое или трое обзаводились семьями. И что любопытно, первым женился самый молодой - Никодим. Женился он на юной, с милоовальным лицом девице Пелагее - быстроглазой дочери Феофана, настоятеля беспоповской общины, приютившего их в зиму 1871 года на берегу Убинского озера. Еще в дороге она родила ему сразу двойню: сына Елисея и дочку Анастасию.
Забайкальский скит
Путникам не единожды пришлось сменить изъезженных коней и волокуши, прежде чем добрались они наконец к исходу четвертого лета до стрельчатых гор Байкальского края, с давних пор облюбованного раскольниками. Миновали они по утомительному бездорожью многие сотни верст монотонности равнинного пространства и переплыли на плотах немало могучих рек, кипящих водоворотами так, словно в их глубинах беспрестанно ворочаются гигантские чудища.
Натерпелась братия в дороге лишений с избытком. Те, кто послабже, остались лежать под могильными холмиками. К счастью, в пути не померла ни одна из десяти молодух - супружниц переселенцев и ни одно народившееся в дороге дите. Видно, сам Господь заботился о преумножении их общины. Из самих ветлужцев дошло пятнадцать самых крепких духом и телом.
Только достигнув цели, путники осознали, сколь рискованное и тяжелое странствие они завершили. Ведь на немереных и нетронутых просторах дикой Сибирской стороны могут разместиться десятки иноземных государств! А раскольники с Божьей помощью одолели эти невообразимые пространства.
Место для поселения нашлось как-то само собой. Пройдя между нагромождений исполинских валунов и обломков скал, закрывавших вход в широкое лесистое ущелье, они увидели среди насупленного ельника чистый пригожий березняк. На беловатых ветвях там и сям чинно восседали тетерева. Люди, утомленные угрюмостью байкальской тайги, невольно заулыбались, оживились. Тут же текла речушка с прозрачной водой. Вдоль берега тянулась поля янтарно-пламенной морошки, едва ли не самой вкусной и сочной, просто тающей во рту, ягоды, совмещающей в себе вкус спелой дыни с тонким привкусом земляники.
