Почему мы сегодня говорим об этом? Да потому, что мне поступает от одного до трех предложений в квартал – просят написать что-то похожее для разных организаций, политических движений или отдельных товарищей, отмечающих какие-либо юбилеи. Причем специально указывается, что не нужно ничего оригинального, требуется песня именно в «совковом» стиле, чем ближе к нему, тем лучше. Видимо, существует какая-то ностальгия по тем временам, когда все знали, куда мы идем и зачем. Некая ностальгия по цели, пусть эфемерной, размытой и недостижимой. Сегодня-то у многих нет вообще никакой…
Некоторые мои коллеги сделали написание подобных песен чуть ли не основной формой заработка. Думаю, вам следует обратить самое пристальное внимание на данный факт. Я видел в блокноте одного автора-исполнителя полсотни написанных куплетов, ориентированных на одну незатейливую бравурную мелодию (видимо, про запас). Осталось только подставлять: где надо – куплет про связистов, где надо – про танкистов, а где надо – про финансистов.
Характеристики основных персонажей с годами не изменились – те же горящие глаза, тот же порыв, та же «мужская дружба» и «женская верность». И та же непоколебимая уверенность в своей правоте. Вам ничто не мешает перехватить часть таких заказов. Мои уроки тут не нужны – нужно просто послушать песни советских композиторов.
Когда обращаешься ко всем сразу – не обращаешься ни к кому. Наше – это ничье. Когда говоришь от себя – говоришь от имени каждого, кто потенциально может оказаться на твоем месте. Поэтому – поменьше «Мы», побольше «Я». И, конечно же, употреблять «Ты» следует только по отношению к близкому человеку. Я уже говорил о том, что русский человек в большей степени интроверт, чем европеец, австралиец или американец, личное всегда интересовало нашего соплеменника больше, чем чужое или общественное. Нет, чужое, конечно, интересовало, но только в том аспекте, чтобы сделать его личным.
К слову
Вот какую байку рассказал мне на гастролях один из моих случайных знакомых. Когда-то он сдавал квартиру японцу, который был командирован в их приморский город по портовым делам. Японец проплатил за три месяца вперед и бодро взялся за дело. Через две недели «самурай», как его все там называли, ознакомившись с производством, принес в дирекцию порта и положил на стол ответственному товарищу список рекомендованных им преобразований, которые должны были существенно улучшить портовую работу.
